Младенцы в серой зоне
Из-за пандемии китайские семьи не могут забрать детей у российских агентств по суррогатному материнству.
Смерть пятимесячной девочки с азиатской внешностью констатировала бригада медиков, вызванная 8 октября в частный дом в поселке Коммунар Гатчинского района. Пока причиной трагедии называют внезапную сердечную недостаточность. В том же доме спал в соседней кроватке брат-близнец девочки. Оба ребенка родились по программе суррогатного материнства, их биологические родители живут в Китае и не смогли вовремя забрать дочку с сыном, потому что за три месяца до их рождения грянула пандемия, границы закрылись.
Фото: Reuters
Первыми об обстоятельствах гибели девочки сообщило издание 47news. По их данным, двойню выносила и родила 31-летняя уроженка Дагестана по договору с китайской семьей из провинции Внутренняя Монголия. Посредником выступало петербургское агентство «Наследие», которое специализируется на суррогатном материнстве и донорстве. Предполагалось, вероятно, как это и происходило до определенного момента, что к моменту рождения детей их биологические мама с папой приедут в Петербург, получат все необходимые документы, включая свидетельства о рождении, и увезут двойняшек к себе во Внутреннюю Монголию.
Дети родились в клинике Первого медуниверситета в Петербурге 30 апреля. Граница России с Китаем была закрыта уже три месяца. Поэтому маленькие брат и сестра оказались не у родителей, а в мансарде двухэтажного частного дома в поселке Коммунар под опекой 28-летней женщины и ее супруга. В прессе женщину уже назвали няней.
В середине дня, 8 октября, «няня» отвлеклась от близнецов, вернулась — а девочка уже не дышит.
Следственный комитет возбудил по этому факту уголовное дело.
Двухэтажный дом с мансардой скрыт от любопытных высоким забором. Пожилая соседка в соседнем деревянном домике рассказала «Новой», что никто рядом и не знал, что там появились новые младенцы.
Дом, где нашли тело. Фото: 47news
— Я часто вижу, как они гуляют с колясочкой вон там, по Ижорской улице, — добавила женщина. — Везут колясочку, а рядом бежит девочка. Я обычно как с детьми: подзову, скажу чего ласковое. А к этим — прям не подступись.
Соседка уверена, что у молодой пары, живущей в высоком доме, своих детей двое — старшая девочка и грудничок. С коляской, рассчитанной на двойню, их никогда не видели. О том, что в доме были еще и суррогатные дети, пенсионерка узнала из телевизора.
Судя по тому, что сейчас известно, смерть насильственной не была. Но по данным того же 47news,
младенцы не состояли на учете у врачей, к ним не приходила патронажная сестра, данных о прививках нет. Их словно бы вообще не существовало
после того, как они покинули клинику Первого меда. «Новой» не удалось выяснить, на каком основании этих детей забрала к себе в дом 28-летняя «няня» из Коммунара. И проблема, к сожалению, шире, чем трагедия одной китайской семьи и гибель одного ребенка.
Суррогатные агентства
Когда в Китае отменили закон «одна семья — один ребенок», многие из тех, кто хотел завести второго, уже вышли из детородного возраста. К тому же у китайцев вообще проблема с фертильностью из-за скверного состояния природы. Решением проблемы для многих становилось суррогатное материнство, но оно в Китае запрещено.
В России суррогатное материнство разрешено. Французское издание Le Droit приводит данные, собранные Агентством Франс Пресс в сентябре этого года: если в Калифорнии, единственном американском штате, где процедура легальна, ее стоимость в среднем 200 тысяч долларов, то в России — 73 тысячи. На Украине и в Грузии еще дешевле — 35 и 50 тысяч долларов соответственно. Но у нас лучше развита сфера ЭКО.
Самыми востребованными в этом смысле для китайцев городами в России стали те, где одновременно есть и продвинутые клиники с услугой ЭКО, и генконсульство их страны. Это Москва, Петербург, Казань и Новосибирск.
В каждом из этих регионов возникло множество крупных агентств, мелких агентств и одиночных агентов, готовых выступать посредниками. Часть из них основали выходцы из Китая. Наиболее крупные созданы в России, но держат в Китае офис. Бизнес легальный, очень доходный, довольны все — не только счастливые родители и цветущие пышным цветом коммерсанты, но и, на минутку, клиники и роддома, которым услуги в таких случаях оплачиваются по максимальным тарифам.
«Компания «Наследие» — стремительно развивающийся центр»: так характеризует себя в группе в «ВКонтакте» агентство, сопровождавшее рождение близнецов.
В аппарате детского омбудсмена говорят, что фирма принадлежит гражданину Китая. Однако, по данным СПАРК, единственной владелицей «Наследия» числится 54-летняя жительница Ленобласти Елена Ионосова. Ее официальное место жительства — общежитие коридорного типа в Коммунаре. Там «Новой» рассказали, что женщину давно не видели, комната ее пустует, но квартплата поступает регулярно, долгов нет.
В офисном центре на Лиговском проспекте, указанном на сайте «Наследия» как адрес, не смогли показать «Новой» кабинеты, занятые компанией. Телефоны не отвечают.
«Наследие» существует с 2013 года. До этого Елена Ионосова возглавляла фирму «Благо», которая оказывала аналогичные услуги. В разделе «Отзывы» на сайте «Наследия» есть анонимные отклики из Великобритании, Германии и Нидерландов, не говоря уж о многочисленных российских городах. Если судить по ним, то «Наследие» осчастливило больше двух десятков семей. Последний отзыв, правда, датирован июлем 2016 года. Судя по странице в «ВКонтакте», в июле 2019-го компания еще продолжала работать. И наконец, можно просто отсчитать назад 9 месяцев от 30 апреля, чтобы понять, что в 2019-м «Наследие» функционировало.
По данным СПАРК, в 2015 году компания декларировала миллион рублей убытка. В 2018-м ее чистая прибыль составила 71 тысячу рублей, а выручка — всего 500 тысяч. Это раз в восемь меньше, чем в среднем получают агенты по суррогатному материнству за рождение одного ребенка. Налогов за 2018 год «Наследие» заплатило 90 тысяч рублей, в 2019-м — 30 тысяч. Проще говоря,
официально это очень и очень бедный агент по суррогатному материнству. Ну, или это такой агент, который не все вырученные суммы декларирует в России.
— В серьезных агентствах на фирмочки, живущие в серой зоне, смотрят косо, — поделился с «Новой» источник в этом бизнесе, попросивший не публиковать его имени. — Во-первых, они демпингуют. Во-вторых, из-за их косяков проблемы возникают у добропорядочных компаний. Вот и после этой истории с гибелью ребенка весь бизнес напрягся, ждем последствий.
Двухэтажное строение с мансардой в Коммунаре, где умерла китайская девочка, окружено глухим высоким забором и возвышается над всеми соседними деревянными домиками. Соседка рассказала «Новой», что молодую женщину, живущую там с мужем и двумя собственными детьми, зовут Дарья. А в группе «Наследия» в «ВКонтакте» с пользователями переписывается Дарья Ионосова. И по возрасту она как раз годится в дочери владелице «Наследия».
По словам соседей, высокий белый дом в Коммунаре начали строить года три или четыре назад на месте развалюхи, принадлежавшей бабушке нынешней обитательницы. То есть вскоре после того, как компания «Наследие» продекларировала отсутствие прибыли и миллионный убыток.
Получите и распишитесь
До пандемии процесс шел по прекрасно смазанным рельсам. Агентства по суррогатному материнству оформляли договоры с лучшими роддомами. Биологические родители приезжали в Россию примерно за месяц до родов, а уже через два часа после появления новорожденного у них на руках был отказ суррогатной матери от ребенка и согласие передать его биологическим родителям. В роддомах эти дети так и проходили — как рожденные по программе суррогатного материнства. Если с документами все в порядке, родители получали в загсе свидетельство о рождении и улетали.
Суррогатный младенец с няней. Легальные агентства по суррогатному материнству сняли апарт-отели и наняли нянь, а биологические родители следят за детьми по скайпу. Фото: пресс-служба уполномоченного по правам ребенка в Петербурге
Эта схема и раньше работала только в идеальных условиях: когда биологические родители приехали, давно состоят официально в браке и так далее. При малейшем отклонении начинались проблемы. В феврале 2019-го Дзержинский районный суд Петербурга рассматривал жалобу китайской пары, которой загс отказал в выдаче свидетельства о рождении ребенка на таком основании: «поскольку на момент подачи заявления в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения и на имплантацию эмбрионов они не состояли в зарегистрированном браке». В декабре тот же Дзержинский суд рассматривал еще один точно такой же случай и второй — о китайской матери, формально в браке не состоящей. Все решения были вынесены в пользу биологических родителей. Семейный кодекс, отмечал суд, не лишает родителя-одиночку или людей, не состоящих в браке, права иметь детей.
Но настоящие беды посыпались в период пандемии. Действие стандартного договора на суррогатное материнство заканчивается в момент появления новорожденного: услуга оказана — получите и распишитесь. Дальше судьба младенца, по идее, интересует только его маму с папой. Российское государство ничего такому младенцу не должно, в документах он проходит как отпрыск граждан другой страны. Но и китайское консульство ничего ему не должно, потому что по документам он и не гражданин Китая.
В такой ситуации ребенок, как уже рассказывала «Новая», не просто «зависает». При желании его можно рассматривать как «товар», а значит — быстренько привлечь всех, кто помогал ему родиться, по статье о торговле детьми.
Такое уголовное дело в Москве расследуется с лета.
«Невозможно продать ребенка его собственному отцу»
Подробный рассказ о том, как следствие фабрикует дело о «торговле детьми»
В Петербурге еще в сентябре всплыли полторы сотни детей с туманным юридическим статусом «зависших» из-за пандемии. Суррогатные матери, как положено, от них отказались, а биологические родители забрать не могли. Примерно у трети, по информации «Новой», нет свидетельства о рождении, потому что для его оформления требуется физическое присутствие родителей. В некоторых случаях китайцы сумели через диппредставительства переслать в Россию оригиналы своих паспортов, и агентства каким-то способом получили метрики на детей. Несколько агентств оформили для родителей приглашения от частных клиник как бы на лечение — и те смогли пересечь закрытую границу. В общем, все решали проблему своими силами и просить помощи у государства не планировали. Обнаружилось все, можно сказать, случайно.
У некоторых новорожденных возникли проблемы со здоровьем, поэтому они из роддомов отправились в детские больницы. Всего известно о 23 таких младенцах. И врачи вдруг начали слать сигналы недоумения в аппарат детского омбудсмена в Санкт-Петербурге Анны Митяниной: дескать, как-то много у нас в последнее время маленьких китайцев.
Теперь эти 23 младенца в доме ребенка №3 ждут родителей. Но Митянина копнула глубже, чем предполагала история 23 детей. Она бросила клич по агентствам: расскажите о проблеме — мы поможем решить.
Потому что это просто опасно: ребенок юридически никто, от мамы с папой его отделяют шесть часовых поясов, а рядом с ним только коммерческая фирма, априори не заинтересованная в издержках.
В серой зоне
Теперь мы знаем, что крупные компании сохраняли постоянную связь с биологическими родителями. Последним пришлось оплачивать новые услуги, но другого выхода не было. Детям наняли нянь, их поместили в отличные условия, мамы с папами наблюдают за ними по скайпу и даже могут указывать, в какую погоду няне можно погулять с коляской. Это подтверждает Анна Митянина, побывавшая в апарт-отеле и в коттеджах, снятых крупными агентствами.
Организовать общий гуманитарный рейс, чтобы все родители могли одновременно забрать детей, оказалось невозможно, потому что у разных семей решение юридических проблем находится на разных стадиях. У кого-то элементарно затянулись суды — тоже из-за пандемии. Сейчас известно о 25 семьях, прилетевших за детьми в Петербург. Однако все это касается только тех, кто откликнулся на призыв Митяниной. То есть помощь получили те, кто не прятался в серой зоне этого бизнеса.
Агентство «Наследие» не откликалось. Судя по всему, детей просто забрала к себе в дом «няня», а более вероятно — дочь владелицы компании. И если бы девочка не умерла, об этих детях вообще никто бы, видимо, не узнал.
А главное — никто не знает, сколько еще таких же компаний, которые предпочли решать проблему по-тихому и лишний раз не светиться. А значит, неизвестно, сколько детей «зависло» в статусе «товара». И каково им сейчас.
