ЕС оказался в патовой ситуации из-за миграционного кризиса на польской границе
Марат Баширов

09.11.2021

Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель отправится на переговоры в страны, откуда приезжают мигранты, вместо того, чтобы начать диалог с Белоруссией.
Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен сообщила о предстоящей поездке по миграционному вопросу:

«Руководитель внешнеполитической службы ЕС Жозеп Боррель и замглавы Еврокомиссии, отвечающий за вопросы защиты европейского образа жизни, Маргаритис Схинас в ближайшие дни отправятся в поездку по странам, откуда и через которые мигранты едут в ЕС, чтобы убедить их власти принять меры, которые бы гарантировали, что граждане этих государств не попадут в ловушку, поставленную властями Белоруссии».

Вместо того, чтобы вести переговоры с Белоруссией, Еврокомиссия готовит новые санкции против нее. В ЕС считают, что Белоруссия намеренно поставляет мигрантов к границам Европы.

Мы наблюдаем правовую патовую ситуацию, потому что, с одной стороны, белорусские власти заявляют, что мигранты находятся на территории Белоруссии на абсолютно законных основаниях. С другой стороны, поляки тоже действуют в рамках своего права, не пропуская мигрантов, у которых нет виз, желающих пересечь границу незаконно. При этом поляки понимают, что как только они пропустят этих мигрантов, их приедет в десятки раз больше.

Думаю, данный вопрос не правовой и не силовой. Это вопрос ценностей. Если Европа остается приверженной тому, что заявляла (мигранты имеют право на лучшую жизнь) и продолжает развивать программы по миграционным потокам, которые идут через Италию и Венгрию, то почему не сделать программу для мигрантов, идущих по северному коридору?

Пока же наблюдается патовая ситуация, которая продержится либо до первой крови, либо пока на границе не скопится несколько десятков тысяч мигрантов. Когда их там будет минимум 10 тысяч, они разместятся в палаточных лагерях, тогда Европа начнет что-то менять в своем подходе. Уговорить мигрантов не приезжать не удастся, они точно знают, куда едут и где живут их диаспоры в Европе.

Что касается договоренностей Евросоюза с Белоруссией, то можно привести в пример Турцию, которой платят порядка 10 млрд евро в год, чтобы она останавливала миграционные потоки беженцев. В ситуации с Белоруссией Европа должна фактически начать с ней сотрудничать, но там же "диктатор и нелегитимный президент", то есть с этой стороны ситуация тоже патовая. Нужно вступать в переговоры, чтобы достигнуть консенсуса. Но Польша не будет договариваться с Белоруссией в ближайшее время».

Генри Сардарян: Высшее образование в России оказалось под внешним управлением
09.11.21 06:30

Критерии успеха и распределение финансирования среди российских вузов определяются на основе рейтинга, составляемого частной британской компанией. Преподаватели вынуждены подстраиваться под требования, разрабатываемые вразрез с национальными интересами России. О том, к чему может привести такая система управления, и какие есть пути решения проблемы, EADaily рассказал член Общественной палаты, декан факультета управления и политики МГИМО Генри Сардарян.

— Недавний круглый стол в Общественной палате, посвященный влиянию международных академических рейтингов на нашу систему образования, произвел эффект разорвавшей бомбы. На Ваш взгляд, что стало причиной такого повышенного интереса к проблеме, которая на первый взгляд может показаться неинтересной для широкой публики?

— Действительно, в академической среде очень сложно найти ученых, профессоров, доцентов, преподавателей, которые бы об этой проблеме не знали. Как раз в академической среде этим никого не удивишь. И когда начинаешь об этом говорить, встречаешь только одобрение и согласие. Но, как Вы правильно отметили, для широкой аудитории эта проблема и не очень известна. И более того, когда начинаешь уходить в детали и объяснять, как этот механизм построен, людям и вовсе кажется, что так просто не может быть. Звучит слишком неправдоподобно. Между тем, это уже четвертое мероприятие, посвященное этой теме, которое мы непосредственно провели в Общественной палате. Могу сказать, что у людей внешних для академической среды эта проблема вызывает повышенный интерес именно потому, что они прекрасно понимают ее важность.

— Вряд ли можно заподозрить нашу академическую среду, руководство вузов в повальном предательстве и стремлении сдать национальные интересы зарубежным силам. Какие механизмы стоят за подчинением наших вузов западным интеллектуальным центрам?

— Справедливости ради стоит отметить, что в российских университетах разная позиция по данному вопросу. Есть вузы, в которых и без всякого регулирования и требований само руководство или представители университетов являются активными сторонниками того, чтобы ориентироваться на эти рейтинговые системы. Это необязательно может означать, что у них какая-то предательская позиция по отношению к национальным интересам России. Они могут видеть для себя в этом способ обрести дополнительный авторитет в глазах тех партнеров, на сотрудничество с которыми они нацелены. Абсолютно точно, что в подавляющем большинстве российских вузов такого стремления равняться именно на западные интеллектуальные центры нет.

Однако для всех абсолютно одинаковы правила, например квалификационные требования для профессорско-преподавательского состава: хочешь избраться на должность, значит публикуйся в журналах из западных перечней Scopus и Web of Science. Хочешь получать дополнительную денежную мотивацию — публикуйся и обретай цитирование. Причем цитировать тебя должны тоже в журналах, которые входят в эти базы данных. Данные шаги не исходят от самих университетов, это различного рода нормы, которые были закреплены в разное время. Какие-то из них, к счастью, были пересмотрены. Другие, напротив, по-прежнему остаются в перечне критериев эффективности российских высших учебных заведений. Если вы хотите, чтобы ваш университет получал повышенное финансирование за государственное задание, то есть за обучение студентов-бюджетников, — пожалуйста, обеспечивайте большое количество цитирований в западных журналах и публикаций в западных журналах. Если хотите, чтобы ваша деятельность как руководителя оценивалась положительно — обеспечивайте те же результаты. До недавнего времени рост в международном рейтинге QS, составляемом британской компанией, был основным показателем успеха.

Сегодня, к счастью, этот рейтинг из большей части требований исчез. Но остаются наукометрические базы Scopus и Web of Science, которые на самом деле и были самой проблемной частью рейтинга QS — если убрать оттуда наукометрию, то останутся такие показатели, как общая численность студентов. Количество иностранных студентов — это вполне объективные критерии, но они составляли менее пятидесяти процентов. Большую часть критериев составляли как раз публикации в тех самых базах.

Помимо этого, необходимо понимать, что за это время была создана целая инфраструктура в университетах, которая должна была обеспечивать рост количества публикаций и цитирований. На это выделялись огромные деньги, которые с одной стороны доплачивались сотрудникам за то, чтобы они обеспечили эти публикации. С другой стороны — многие вузы прибегали к консалтинговым услугам: привлекали представителей компаний, составляющих рейтинги, чтобы они рассказывали, как правильно писать статьи, на какую тему их лучше писать, как их публиковать и делать так, чтобы на них чаще ссылались. Эта огромная инфраструктура работает уже достаточно долгое время и есть случаи, когда университеты по инерции закладывают подобные требования в стратегии собственного развития.

Тут просто необходимо один раз задаться вопросом: что нам дают жит цитирования или что нам дают публикации в этих базах данных? Если какой-то профессор считает, что для него публикация в конкретном журнале играет положительную роль — пожалуйста, никаких вопросов к этому не возникает. Но если в масштабах всей страны единственная цель научной деятельности — это просто опубликовать статьи в тех журналах, которые рекомендованы частной британской компанией, каким образом это способствует развитию нашей гуманитарной науки? Вместо того, чтобы заниматься глубокими, фундаментальными исследованиями, в которых нуждается сегодня наша страна, мы должны подбирать темы, которые интересны частному предприятию в Лондоне, писать о них так, как они считают необходимым — просто чтобы быть процитированными и обеспечить себе рост этих показателей. Как это соотносится с социально-экономическими проблемами нашей страны, с теми вызовами, которые сегодня перед нами стоят?

А если уйти в узкопрофильную тему, связанную с политическими науками, международными отношениями, историческими науками, то понять, почему российские ученые должны публиковаться в тех журналах, в которых регулярно отмечаются попытки фальсификации истории, с которыми мы призваны бороться?

Наконец, почему мы не можем заниматься собственными системами и рейтингами, создавать инфраструктуру, которая была бы лучше той, что нам предлагают британцы? Почему нельзя сделать по-настоящему международный рейтинг с различными партнерами, которые готовы пойти на такой шаг?

— Я правильно понимаю, что далеко не все страны, входящие в список лидеров в сфере образования, опираются на эти рейтинги и считают важным для себя в них участвовать?

— Совершенно верно. Вы можете открыть список лучших университетов — 70% или 80% будут составлять американские университеты. Может так оно и есть, но тут есть несколько нюансов. Расскажу опираясь на свой личный опыт. Я спрашивал у руководителей ведущих европейских, и в частности итальянских, университетов: а почему вас вообще нет в этом рейтинге? На что они мне с непониманием ответили: «А почему мы вообще должны там быть? У нас есть рейтинг нашего министерства образования, итальянские студенты ориентируются на него. Если говорить об иностранцах, то мы также не видим взаимосвязи между решением обучаться в одном из наших вузов и его местом в международном рейтинге».

Если я не ошибаюсь, социологический центр при Министерстве науки и высшего образования сам же мне предоставлял данные о том, что меньше пятнадцати процентов иностранных студентов, которые приняли решение учиться за рубежом, вообще знают о существовании этого рейтинга. Не то что ориентируются, а просто слышали о нем!

Есть еще один пример. Если исходить из критериев этих рейтингов: например, сколько у человека статей в систем Scopus, как часто их цитируют и прочее, то, скажем, Генри Киссинджера нельзя было бы оформить преподавателем на кафедру дипломатии, поскольку он по этим критериям не проходит и считается недостаточно квалифицированным специалистом.

— Какое есть решение в сложившейся ситуации?

— Отказ от слепого следования требованиям этих рейтингов и создание собственной системы оценки эффективности. Нельзя принимать участие в рейтинговых системах, при разработке методологии которых у России нет права голоса. Нельзя мнение частной британской компании делать критерием успешности российских университетов и делать обязательным участие в этих рейтингах критерием как для представителей естественных, так и для представителей гуманитарных наук. Так что первое — это не делать участие в этих рейтингах обязательным для всех российских вузов.

Второе — мы, безусловно, великая мировая держава. И это должно выражаться в том числе и в вопросах, связанных с образованием. Мы должны быть одним из независимых мировых образовательных центров, формировать новое видение высшего образования. Ни в коем случае не надо закрываться, изолироваться, как это пытаются преподнести те, кто защищает существующую систему. Совершенно нет! Мы просто не должны быть в этом смысле ведомыми интересами частной британской компании. У нас хватает и ресурсов, и международных партнеров, чтобы создать собственный рейтинг с прозрачной методологией оценки. Специалисты для этого у нас есть — в рамках своей деятельности в Общественной палате я неоднократно общался с людьми, которые могут обеспечить на качественно более высоком уровне разработку методологии для такого рейтинга.

Беседовал Георгий Иванов

Источник: EurAsia Daily

09.11.2021 

Экономика Литвы не выживет без китайских товаров
Без китайских полупроводников уже рухнул автомобильный рынок

Не прошло и недели, как министр иностранных дел Литвы Габриэлюс Ландсбергис призвал страны Балтии присоединиться к «экономическому давлению на Китай», это «давление» в настоящее время осуществляет Литва в одиночестве. По мнению главы МИД, прибалтийские страны просто обязаны поддержать Литву в её противостоянии с Китаем, тем более что Европа ограничивается только словами.

Но спустя всего несколько дней в Вильнюсе констатировали, что Литва на грани катастрофы, и всё благодаря этому самому «давлению», только, как оказалось, не Литва «давит» на Китай, а как раз наоборот – без китайских товаров не выжить стране, в которой уничтожено собственное производство.

По мнению вице-президента национальной конфедерации промышленников Марюса Дубниковаса, следует ожидать в самое ближайшее время усиления давления со стороны Пекина, тогда как литовская промышленность находится в сильной зависимости от китайских поставок электромашин, техники, оптики, измерительных приборов. Из-за нехватки полупроводников уже рухнул рынок новых автомобилей в Литве и это только начало, уверен Дубниковас. По его словам, импорт из Китая составляет 1,2 млрд евро – для маленькой Литвы это огромная зависимость.

Но в правительстве настроены вполне оптимистично: там верят, что спасёт литовскую экономику Тайвань, из-за которого и началось экономическое противостояние с Пекином.

По словам министра экономики и инновационного развития Аушрине Армонайте, Тайвань вполне может компенсировать Литве недостаток китайских товаров. А депутат литовского сейма Матас Мальдейкис видит в «войне» с Китаем одни плюсы, уверяя, что всего лишь через три-четыре года Литву ждёт очередная «история успеха». А тот факт, что Литва отправила Тайваню некоторое количество вакцин против коронавируса, заставит Тайвань предоставить Вильнюсу самые передовые технологии, «за которыми охотятся Япония, США и Германия», успокаивает депутат.

А президент Литвы Гитанас Науседа решил обратиться напрямую к Китаю и просто попросил его «не раздражаться».

«Как суверенное государство мы хотим развивать культурные, экономические и другие связи с теми регионами и теми государствами, с которыми хотим развивать. В то же время мы придерживаемся политики единого Китая. На мой взгляд, наши решения должны не так раздраженно приниматься государством, которое сейчас предприняло определённые демарши в нашем отношении. Но наша позиция неизменна, потому что это позиция суверенного, независимого государства»,– рассказал Науседа на встрече с журналистами.

Вот только Марюс Дубниковас весьма скептически смотрит на мечты политиков о том, что Тайвань построит в стране несколько самых современных заводов, в том числе и по производству полупроводников, после чего восстановится и литовский рынок новых автомобилей. Даже если мечты и сбудутся, то пройдёт не менее десятилетия. Дубниковас не уверен, что литовская экономика проживёт столько.

По мнению старого литовского политика Витаутаса Плечкайтиса, во всём виноваты безответственные современные литовские политики, переступившие через китайские «красные линии» и не подумавшие о последствиях и об угрозах национальным интересам.

Так что призывы поддержать Литву в её противостоянии с Китаем скорей всего так и останутся призывами – слишком яркий пример того, как не следует поступать, продемонстрировал Вильнюс.