А ГДЕ же КОЛЯ?
21 марта 2024

Так получилось, что с 1988 года я почти каждый год бываю в Сарове, поскольку у меня жена родом оттуда. Всегда было интересно узнавать что-то о создании бомбы и ее создателях. В городе много улиц, названных в честь участников проекта, на городском кладбище целая аллея с памятниками на могилах лучших людей, но как-то так странно получилось, что об одной из главных звёзд атомного проекта, без которого не было бы ни атомной, ни водородной бомбы, в Сарове нынешнем появилась только памятная табличка на стене дома, где он жил. Про Сахарова знают все, про Зельдовича с Харитоном многие, а про Николая Дмитриева - почти никто. Недавно на глаза попалось очередное упоминание фамилии Сахаров (почему-то меня раздражает любое упоминание о нём, включая памятник в Питере на площади перед библиотекой Академии Наук - объяснить не могу), и я решил еще раз поискать в интернете упоминания о Дмитриеве. Надеюсь, предлагаемый ниже текст (не мой!) будет интересен.
.......................................................................................
К семидесятилетию испытания Советской Атомной бомбы - 29.08.1949 года
               
Имя Николая Александровича Дмитриева известно многим ветеранам ВНИИЭФ. Однако далеко не всем. А среди молодёжи имя Н. А. Дмитриева известно мало. Между тем научный руководитель ВНИИЭФ Ю. Б. Харитон назвал Николая Александровича суперзвездой, поставив его в один ряд с такими учёными, как академики Н. Н. Боголюбов, И. Е. Тамм, А. Д. Сахаров, В. В. Владимиров, Я. Б. Зельдович, физик Д.А.Франк-Каменецкий и другие. И у Ю.Б. Харитона были для этого все основания.

«Дмитриев Николай Александрович (27 декабря 1924, г. Москва – 23 сентября 2000, г. Саров ) - физик-теоретик, один из основных математиков-разработчиков атомного проекта в СССР. Лауреат Сталинской и Государственной премий СССР.

Вскоре после его рождения семья оказалась в Тобольске, куда был выслан его отец, бывший офицер царской армии.

Мальчик рано проявил значительные интеллектуальные способности, в 6 лет уже решал трудные алгебраические и геометрические задачи, читал тома всеобщей истории. Знакомый отца послал в Наркомпрос РСФСР письмо о необыкновенном ребёнке и в 1933 году 9-летнего мальчика вызвали на экзамен в Москву.

Комиссия под председательством А.С.Бубнова и Н.К.Крупской была  удивлена широтой интересов Коли — в общем, экзаменаторы не смогли установить, чего он не знал. Профессор Чистяков, один из специалистов, экзаменовавших Колю, заявил: "У ребенка чрезвычайно большой объём знаний. Несомненно, мы имеем дело с исключительной одаренностью. Такие явления встречаются раз в столетие. Этот ребенок — типа Паскаля".

Комиссия постановила выделить Коле Дмитриеву три комнаты в доме на Садовом кольце, где жил Ойстрах, а в доме напротив — Чкалов и Папанин, назначила персональную стипендию Наркомпроса РСФСР в размере 500 рублей (зарплата отца была 250). Он раз в десять дней ходил на занятия к академику Н. Н. Лузину — основателю московской математической школы, а преподаватели французского и английского приходили к нему домой (немецкий он изучал в школе, а польский выучил самостоятельно).

Поступил на механико-математический факультет Московского государственного университета в 1939 году, когда ему было 15 лет.

Ещё до окончания университета начал заниматься в семинаре академика А. Н. Колмогорова. Академик считал работы Дмитриева по теории вероятностей многообещающими.

Начали выходить его научные работы, высоко оценённые математиками мира. Казалось, перед одарённым юношей открываются самые блестящие перспективы. Но наступает август 1945 года, американские атомные бомбы взрываются над Хиросимой и Нагасаки — и жизнь Николая Дмитриева кардинально меняется. Причём по его собственному желанию.

«Я всегда интересовался политикой больше, чем следует, и всегда был склонен к либерализму. Я ожидал, что после войны будет широкая эволюция к социализму во всём мире, и переход Запада к атомному шантажу нанёс болезненный удар моим иллюзиям. Я помню мысль, которую сформулировал для себя: „Вот дело, которому стоило бы отдать десять лет жизни или даже всю жизнь: создание советской атомной бомбы“. …На мою жизнь это оказало большое влияние», — писал Николай Александрович в своих неоконченных воспоминаниях.

В апреле 1946 года Николай  становится аспирантом Математического института АН СССР им. Стеклова.

В начале осени 1946 года он познакомился с Я. Б. Зельдовичем, а в ноябре перешёл к нему в теоретический отдел Института химической физики, «он должен защитить страну от надвигающейся угрозы».

В 1947 году Дмитриев в соавторстве с А. Н. Колмогоровым публикует статью о ветвящихся процессах , в которой впервые появился этот термин. Николай Александрович впервые независимо от Клауса Фукса разработал теорию возмущений для уравнения переноса.

В 1948 году Н.А. Дмитриев становится сотрудником ВНИИЭФа, он   работает в КБ-11 в Арзамасе -16 в группе физиков-теоретиков под руководством Я. Б. Зельдовича, в которой работали также Д. А. Франк - Каменецкий, В. Б. Адамский, Г. М. Гандельман, Е. И. Забабахин и Е. А. Негин. Группа занималась разработкой атомных зарядов, её математическое сопровождение осуществлялось группой М. М. Агреста.

Участвовал в первых  опытах с системами, которые проводились лично И.В. Курчатовым и Г.Н. Флеровым на комбинате «Маяк», что послужило основой для создания импульсных ядерных реакторов, используемых и сейчас.

Научные работы Дмитриева Николая Александровича тех лет посвящены сложнейшим явлениям — так называемому неполному взрыву, теории возмущений, физике высоких температур и давлений, теории систем ПВО.

Они являются классическими и до сих пор используются при разработке новых технологий.

Н.А.Дмитриев занимался «Исследованием рабочего процесса с целью определения параметров конструкций» будущих изделий.

В 1948-м создает модель рабочего процесса в бомбе, позволяющую, опираясь на доступный набор экспериментальных данных, разработать алгоритм определения оптимальных параметров изделия и формулировать техническое задание на эксперимент таким образом, чтобы по его результатам можно было бы уточнять как алгоритм, так и свойства рабочего тела.

КБ-11 прорабатывало разные проекты будущей бомбы - «труба», «слойка», «раствор» . Из соображений секретности каждый сотрудник работал только над одним проектом. Поскольку каждый проект требовал теоретической проработки с использованием сложного математического аппарата, то в 1949 г. А. Д. Сахаров добился разрешения у Л. П. Берии для Дмитриева работать по нескольким проектам, включая проект «слойка».

Теоретические работы Дмитриева позволили закрыть неперспективные работы, включая «растворные системы» Г. Н. Флерова и «труба» Я. Б. Зельдовича.

Уникальные аналитические расчеты Н.А. Дмитриева были важны для успеха испытаний атомных бомб. Им была разработана теория возмущения для критических сборок, совместно с Д.А. Франк-Каменецким развита теория неполного атомного взрыва, теория прямого определения фундаментальной величины развития ядерного взрыва в лабораторных условиях на реакторе по методу совпадений и другие.

За  участие в разработке теории первой атомной бомбы, а также условий неполного атомного взрыва в 1949 году награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Работая по теме защиты Москвы от ядерной атаки вместе с Я. Б. Зельдовичем, Д. А. Франк – Каменецким, В. Н. Родигиным предложил использовать высотный ядерный взрыв небольшой мощности как реальный способ защиты от самолёта – носителя атомной бомбы. Это послужило толчком к созданию в стране ядерной противовоздушной, а позже ядерной  противоракетной обороны. Для уточнения воздействия нейтронов на носитель бомбы был проведён ряд опытов, которые подтвердили правильность принятых решений, за что в 1951 году Н.А. Дмитриев был удостоен звания лауреата Сталинской премии I степени.

Большую роль сыграли работы Дмитриева в создании термоядерной бомбы. Он провел расчеты по предложенному А. Д. Сахаровым двухступенчатому термоядерному заряду. Для обжатия термоядерного горючего предлагалось использовать не только атомный взрыв, но и радиационную имплозию — энергию рентгеновского излучения самого атомного заряда. Дмитриев решил для этого автомодельные уравнения в частных производных, придав им замкнутую математическую форму.

В 1954 году Николай Александрович читал лекции по физическим основам термоядерных бомб для руководителей КБ-11 (Арзамас-16) во главе с Ю.Б.Харитоном.

Харитон слушал внимательно, записывал лекции в большую тетрадку.

Зельдович  никогда не печатал ни одной статьи, не показав Дмитриеву.

Когда Зельдовичу передали данные, полученные нашей разведкой от Клауса Фукса, он увидел, что разработанная Фуксом теория возмущений для уравнений переноса — один из элементов модели Дмитриева.

Участник тех  событий рассказывает так: "Франк- Каменецкий, Зельдович, Сахаров все непонятные вопросы задавали Дмитриеву и он — решал..."

С 1948 по 1955 годы Н. А. Дмитриев работал в теоретическом секторе КБ-11. В то время он «с ходу» делал одну за другой блестящие работы, в которых проявлялся его математический талант, — так вспоминал А. Д. Сахаров .

В 1955 году Н.А. Дмитриев защищает диссертацию на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук.

Дмитриев вспоминал, когда ему впервые стало стыдно - когда Берия назначил Сахарова академиком и тот решил защитить докторскую ("слойка").

Николай Александрович  присутствовал на той защите и с тех пор категорически стал отказываться (академик Трутнев - "был безынициативен") от наград, званий, премий, — просто вычёркивал себя из списков.

Было одно исключение -  в 1972 году к нему пришла сотрудница и сказала: "Если вы откажетесь, то этой премии не будет, и я её не получу, а мне было бы очень приятно" и он согласился.

Дмитриев Николай Александрович отказался от ученой степени доктора физико-математических наук по совокупности научных трудов по созданию атомной бомбы без защиты диссертации, ему нужно было только написать заявление в ВАК и приложить список научных трудов. Он говорил: «Что может к фамилии «Дмитриев» добавить приставка «доктор».

С августа 1955 года он работает начальником отдела в математическом секторе. Отдел обеспечивал решение на электронной счетной машине важнейших производственных задач. Например, разработки методов численного расчета переноса излучения и методов расчета уравнения состояния конструкционных материалов в экстремальных условиях ядерного взрыва, освоены программы, являющиеся основными для ряда систем, совместно с Е.В. Малиновской разработаны методы двумерных численных газодинамических расчетов. Дмитриев Н.А. является разработчиком основных расчетных методов, без которых была бы немыслима работа теоретического сектора.

До этого времени в КБ-11 использовались программы, созданные в Москве, в ИПМ АН СССР. Николай Александрович разработал новые принципы организации программ, которые используются и в настоящее время. Николай Александрович — основоположник многих научных направлений в математическом отделении.

И.Д. Софронов: «Я бы хотел ещё раз подчеркнуть, что начинал всё Н. А. Дмитриев, он был первым человеком в Союзе, который для тех маломощных машин, какие тогда имелись, стал разрабатывать двумерные программы».

Достижения Н. А. Дмитриева как руководителя математических разработок на Объекте неоспоримы. Но сам он даже не всегда стремился закрепить своё авторство той или иной программы. Так же, как не стремился к получению высоких должностей, степеней, званий и наград. Ему была свойственна скромность и сдержанность в оценке своих результатов, пренебрежение внешней стороной огромных научных побед. Для него, как и для многих других учёных, инженеров, конструкторов, технологов, рабочих, главным оставалось Дело, а не личные успехи.

В 1959 году Н. А. Дмитриев возвращается к теоретикам. Он стал старшим научным сотрудником в отделении, которым руководил Я. Б. Зельдович. Николай Александрович продолжал напряженно работать над фундаментальными задачами физики.

В 1962-м году выполнил работу, которая стала образцом классического исследования сложнейшей физической проблемы , он вывел точную формулу для давления в холодном кристалле.

Кроме того, продолжает научную связь с коллективами математиков, разрабатывающих двумерные и трёхмерные методики и программы, ведущих расчёты уравнения состояния твёрдых тел, переноса излучения и решение других проблем.

Но по-прежнему Николай Александрович оставался всеобщим советчиком.

В январе 1967 года его назначили начальником отдела одного из отделений теоретической физики.

В 1979 году Николай Александрович написал письмо Л.И. Брежневу, где излагал свои мысли по вопросам внешней политики. Результатом письма был обыск на его рабочем месте, при котором были найдены черновики записей его воспоминаний со словами "атомная бомба", статей на политические темы. Запись слов "атомная бомба" было нарушением секретности на режимном предприятии. Было заведено его персональное дело, тянувшееся 9 месяцев. При разбирательстве Николай Александрович по ряду моментов счёл себя виновным - "держал в беспорядке записи, не был точен в высказываниях и даже допускал непродуманные суждения". В результате Н.А. Дмитриеву объявили строгий выговор, который спустя несколько месяцев сняли.

В 1986 году Дмитриев вернулся к научной работе, став ведущим научным сотрудником теоретического отделения. В 90-х гг. Дмитриев работает над усовершенствованием производственных программ численного счета. Помимо своей непосредственной деятельности Николай Александрович на протяжении многих лет являлся членом редакционной коллегии научно-технического сборника ВАНТ («серия «Теоретическая и прикладная физика»). К Н. А. Дмитриеву за консультацией обращались самые опытные работники, физики-теоретики и математики, а начинающим сотрудникам передавал знания и опыт на специальных лекциях.

Дмитриев Н.А. был выдающимся математиком, обладал широким кругом познаний в различных областях математики и теоретической физики, проявил разносторонние способности и научные интересы.

Работы кандидата физико-математических наук Н.А. Дмитриева посвящены сложнейшим явлениям, его расчеты считаются классическими и до сих пор используются при разработке новых технологий.

В 1993 году Н. А. Дмитриев отвечал на вопросы корреспондента «Красной звезды» М.Реброва:

«— Что Вам наиболее дорого?

— Бомба! Более полезного, чем бомба, не было. Она сдерживала угрозу. Это самое важное для тех времён. И не только для тех», — так говорил Николай Александрович в беседе с журналистом. Он указал и на то, что после определённого времени в работе КБ-11 «основное для физиков было позади. Как уменьшить бомбу в 50 и даже 100 раз — это уже переход на мелкие дела». Действительно, после середины 50-х многие ведущие специалисты стали покидать Объект. Николай Александрович не уехал.

Оставил после себя творческое наследие : "О квантовой механике", "Об основаниях квантовой механики", "О толковании квантовой механики", "О физике и философии", "О конституции", и — "Как учить, чему учить" (о школьном образовании).

Отзывы

Л.В. Дмитриева, жена Николая Александровича, пишет в своих воспоминаниях:

«Обладая глубочайшими познаниями в области математики и физики, и феноменальной аналитической способностью, Николай Александрович успешно решал любую задачу, которую ставил перед собой или которую ему предлагали. Поэтому он был "правой рукой и справочником" Я.Б.Зельдовича, который в то время поверял все мысли и идеи (как свои, так и других сотрудников) при помощи Николая Александровича. К Николаю Александровичу постоянно обращались за консультацией или помощью и другие, довольно именитые в то время, учёные. Н.А.Дмитриев одинаково ровно консультировал и академиков, и молодых специалистов, причём академик мог получить от него "втык" (Н.А. считал, что академикам легче объяснять - они быстрее "схватывают"), а молодой специалист - никогда. К ним Николай Александрович относился очень благожелательно».

О масштабе его таланта математика и физика можно судить по курьезному эпизоду. Когда в стране появились первые громоздкие ЭВМ, руководство ВНИИЭФ обратилось к академику А.Н. Колмогорову за советом по поводу внедрения электронно-вычислительных машин, Колмогоров ответил: "А зачем вам ЭВМ, когда у вас есть Коля Дмитриев? Уравнений, которые вы собираетесь решать на ЭВМ, — не существует. Нужны не ЭВМ, а именно Коля  и тут вы можете быть совершенно спокойны".

Академик Ю. Б. Харитон в предисловии ко книге «In the Intermissions…» (Ed. Yu. A. Trutnev: World Scientific, 1998):

«Арзамасская школа теоретической физики и её творческий стиль своим формированием обязаны «суперзвёздам» советской физики и математики, таким как Н. Н. Боголюбов, Н. А. Дмитриев, Д. А. Франк-Каменецкий, М. А. Лаврентьев, Л. В. Овсянников, И. Я. Померанчук, А. Д. Сахаров (лауреат Нобелевской премии 1975 года), И. Е. Тамм (лауреат Нобелевской премии 1958 года), В. С. Владимиров, Я. Б. Зельдович».

Академик Я. Б. Зельдович:

«У Коли — может, единственного среди нас , — искра Божия. Можно подумать, что Коля такой тихий, скромный мальчик. Но на самом деле мы все трепещем перед ним, как перед высшим судиёй».

Академик А. Д. Сахаров:

«Все последующие годы он делал много больше большинства сотрудников математического  сектора, но всё время остаётся чувство неудовлетворённости от мысли, что он мог бы в другой области сделать не много, а что-то качественно иное, исключительное. Коля всегда интересовался общими вопросами — философскими, социальными, политическими. В его позиции по этим вопросам ярко проявлялись абсолютная интеллектуальная честность, острый, парадоксальный ум. Коля был одним из немногих, не обменявших медаль лауреата Сталинской премии на медаль лауреата Государственной премии».

Доктор физико-математических наук И. Д. Софронов, более 30 лет возглавлявший математическое отделение ВНИИЭФ, в 50-е годы работал под руководством Николая Александровича.

Он вспоминает: «Я начал работать в КБ-11 в 1955 году. Мне регулярно приходилось бывать в Москве то на совещаниях, то на конференциях. И всегда очень многие участники этих встреч, узнав, что я из Арзамаса-16, задавали такой вопрос: куда вы дели Николая Александровича Дмитриева? Почему такой яркий талант незаметен?

…Дмитриев переехал сюда, на Объект. И всю жизнь работал здесь. Почти никуда и не выезжал. И его во внешнем мире стало, естественно, не видно и не слышно…».

Доктор физико-математических наук В. Е. Трощиев:

«Для меня лично работа в отделе Николая Александровича под его научным влиянием явилась большой жизненной удачей. В отделе Н.А. сформировался ряд научных направлений в математическом моделировании, которые оформились впоследствии в тематику целых отделов и лабораторий. А административные обязанности были ему не по душе».

Доктор физико-математических наук В. П. Копышев вспоминает:

«Какое-то время мы с Николаем Александровичем работали в смежных комнатах. Что помнится — это паломничество к Николаю Александровичу. Один уходит, другой приходит, и каждый со своим интересом. Среди «паломников» были такие, которые настолько лично мне досаждали своими пустыми разговорами, что я их попросту выгонял из комнаты, а вот Николай Александрович был необыкновенно тактичен, не мог он себе позволить такого».

Физик-теоретик, кандидат наук М. Ф. Сарры:

«Вообще подходы Н.А. к решению любых проблем всегда отличались остроумием, математической оригинальностью и вычислительной изощрённостью. Именно об этом свидетельствует его наиболее сильная физико-математическая работа по твёрдому телу — точная формула для давления в холодном кристалле…».

И.А. Адамская, кандидат наук, математик, подчёркивает в своих воспоминаниях:

«Образно говоря, все долгие годы работы на Объекте Николай Александрович был источником, из которого черпали и академики, и молодые специалисты».

Вот как описывает ветеран ВНИИЭФ В. А. Елесин научно-технические советы этого отдела:

«Тогда решение трудных и важных задач не обходилось без Николая Александровича. Академики советовались с ним, спрашивали его мнение. На всех НТС 1959 года, как я помню, Зельдович всегда перед началом заседания спрашивал, оглядываясь: „А где Коля?“».

Награды

• два ордена Трудового Красного Знамени (1949 и 1951 годы)
• орден Ленина (1961 год)
• Сталинская премия первой степени — в соответствии с пунктом 3 постановления Совета Министров СССР от 6 декабря 1951 года № 4964-2148сс/оп «О награждении и премировании за выдающиеся научные работы в области использования атомной энергии, за создание новых видов изделий РДС, достижения в области производства плутония и урана-235 и развития сырьевой базы для атомной промышленности»
• Государственная премия СССР (1972 год)

В 1999 году Николай Александрович был удостоен звания «Ветеран атомной энергетики и промышленности».

В Википедии сведения о нём появились лишь в 2013 году.
             
Библиография

• Колмогоров А. Н., Дмитриев Н. А. Ветвящиеся случайные процессы // Доклады АН СССР : журнал. — М., 1947. — Т. 56, вып. 1. — С. 7-10.
• Владимиров В. С. Математика и создание первых образцов атомного оружия (рус.), СПб.: ПРоАтом , 31 августа 2009.
• Владимиров В. С. и др. Николай Александрович Дмитриев // Успехи математических наук : журнал. — М., 2001. — Т. 56, вып. 2 (338). — С. 204-208. — ISSN 0042-1316.
• Власова Е. Учёный из нашего Города, или Гений на службе Отечеству. Новый город N ,17 января 2005.
• Гаршин С. Ф. Легенды Ядерного Центра. Самиздат , 8 мая 2010.
• Диденко Б. А. Так кто воистину велик?!!. Проза . ру , 3 апреля 2013.
• 2017.Ковров М. История бомбы проста.... газета «Завтра», 23 января 2013.
• Константинова С. Подпольный академик // Изобретатель и рационализатор : журнал. — М., 2010. — № 1 (721).
• Николай Александрович Дмитриев: Воспоминания, очерки, статьи / Сост. Н. Н. Богуненко, Л. В. Дмитриева. — Саров: РФЯЦ-ВНИИЭФ, 2002. — 350 с. — ISBN 5-85165-640-9.
• Сахаров А. Д. Глава 7. Объект // Воспоминания.

Вячеслав Платонов

https://t.me/sanya_florida/16108

Посольство США в Москве знало о предстоящем нападении! Вот предупреждение за 48 часов.  Украинцы предупредили?

- Не ходите на концерты
- Избегайте публичных многолюдных мест

Откуда знали?

В начале марта западные посольства анонсировали теракты в Москве.

События  в Крокус-сити наглядно продемонстрировали - всё, что западные посольства обещают, их спецслужбы стараются реализовать старательно и в полном объёме.

У меня лично нет ни единого сомнения в причастности к теракту ЦРУ, МИ-6, Моссад,  и их филиалов в лимитрофных образованиях, типа  ГУР и СБУ.

У руководства РФ к уже имеющемуся списку причин для объявления КТО, добавился ещё один.  Причем всем понятно, что география причастных к террористической операции отнюдь не исчерпывается территорией Украины.

Один известный государственный деятель однажды пообещал искать террористов  по всему миру и безжалостро мочить там, где найдём, в том числе и в сортире. Мне кажется, что сейчас самое время напомнить о неизменности данного обещания.

Сергей Васильев

https://t.me/Mikle1On/23808