Мог не создавать. Мог вообще поступить с евреями как поступали нацисты. А давайте введем квоты на выступление негров в спринте. Согласно Вашей логике тогда на месте выдающихся чернокожих спринтеров окажутся не менее выдающиеся спринтеры русские или китайцы. Эти же учёные-евреи не из-за своей национальности считаются выдающимися, а из-за своих заслуг. Какие у Вас основания считать, что если место занятое студентом евреем пришёл бы студент не еврей, не прошедший по конкурсу, то он бы стал не менее выдающимся учёным? Никакого кроме антисемитских предубеждений.
Никто не считает евреев выдающимися учеными. Все считают их теми, кем они и являются. А, именно, теми, кто любит ордена, призы и прочие регалии. Теми, кто водит закулисные игры в обязательном получении всяческих регалий. Настоящие ученые такими вещами не занимаются, они испытывают кайф не от побрякушек в виде фейковых премий, а от своих изобретений, им не нужно чье-то фейковое признание, потому что они о себе знают сами. Не знаешь ты настоящих ученых.
Хотя и среди евреев есть настоящие учёные. Один из таких -- Григорий Перельман.
Болл позаботился о том, чтобы о его поездке никто не узнал, поскольку, согласно уставу, имена ученых, удостаивающихся Филдсовской медали, провозглашаются официально лишь на церемонии вручения; в связи с этим конференц-зал, в котором он встретился с Перельманом, был пуст. За два дня Болл провел со своим собеседником десять часов, пытаясь убедить Перельмана согласиться принять премию. Перельман, стройный лысеющий человек с кудрявой бородой, густыми бровями и серо-голубыми глазами, вежливо его слушал. Ему не приходилось говорить по-английски уже три года, но он уверенно парировал аргументы Болла; в какой-то момент он пригласил собеседника прогуляться по Петербургу - похоже, это одно из любимых занятий Перельмана. Три недели спустя он следующим образом резюмировал смысл бесед с Боллом: "Он предложил мне альтернативу: принять премию и приехать на церемонию ее вручения либо принять и не приехать (в этом случае медаль могла быть передана мне позднее); но была и третья возможность: я отказываюсь от премии. С самого начала я сказал ему, что остановился на третьем варианте". Перельман пояснил, что Филдсовская медаль не представляет для него интереса. "Она мне совершенно ни к чему, - сказал он. - Каждому понятно, что если доказательство правильное, то никакого другого признания не требуется".
