Идлибский кризис — о нынешней боеспособности турецкой армии
20.02.2020 12:17
Министр обороны Турции заявил о завершении подготовки к операции в Идлибской зоне деэскалации, а президент Турецкой Республики Эрдоган утверждает, что операция может начаться в любой момент. Каков военный потенциал Турции и чем грозит дальнейшее разрастание конфликта?
В первой части материала рассматривались внутриполитическая ситуация Турции и её экономические возможности, с материалом можно ознакомиться по ссылке "Идлибский кризис — может ли Турция противостоять России"
Военно-политическая обстановка
На фоне усугубления российско-турецких противоречий активизировалось взаимодействие Турции с США и структурами НАТО.
12-13 февраля, в ходе саммита альянса в Брюсселе, министр обороны Турецкой Республики Хулуси Акар провёл встречу с министром обороны США Марком Эспером и со своими коллегами из Италии, Польши и Украины.
Встреча с министром обороны Италии была посвящена турецко-итальянскому взаимодействию в Ливии, где обе страны поддерживают ПНС – ливийский переходный национальный совет. В то же время контакты с представителями Польши и Украины сразу после общения с министром обороны США представляются более интересными. Можно констатировать попытку США втянуть Турцию в орбиту своей политики по сдерживанию России.
Американцы пытаются реализовать на Ближнем Востоке стратегию, отработанную на странах Восточной Европы, когда прямые издержки, связанные с возможными военными действиями, несут страны-партнёры США, в то время как Америка оказывает им военно-техническую, логистическую и разведывательную поддержку.
Реализация данной стратегии позволит Америке вывести свои войска, но сохранить влияние в регионе. Степень нежелания американцев участвовать в боевых действиях показывает недавний удар Ирана по американской военной базе Айн аль-Асад, в результате которого на головы американских военных прилетело несколько десятков баллистических ракет, травмы получили 106 американских военнослужащих. Единственной реакцией США было заявление президента Трампа о том, что всё хорошо и пострадавших нет, после чего последовал вывод американских контингентов с 15 военных баз в Ираке.
Очевидно, что США в данной ситуации не будут проливать кровь своих солдат и рушить свои стратегические планы из-за интересов Турции в Сирии. Понимает это и президент Турции, поскольку уже имеет опыт взаимодействия со своими союзниками по НАТО. Во время последнего обострения российско-турецких отношений, вызванного уничтожением СУ-24М ВКС РФ и гибелью командира экипажа, Героя России Олега Пешкова, единственное, что получил Эрдоган от НАТО, – попытка военного переворота, которая чуть не стоила ему власти и жизни.
В этой связи интересно заявление пресс-секретаря турецкого президента Ибрагима Калына: «Турция не намерена просить НАТО о военном вмешательстве в конфликт в сирийском Идлибе. Турция не нуждается в помощи НАТО».
Важным фактором в происходящем является стратегия РФ в Сирии. Основной задачей на данный момент является возвращение законной власти полного суверенитета и контроля над всей территории страны (с сохранением влияния РФ), что предусматривает уход из Сирии войск всех иностранных государств, а также решения проблемы курдской автономии.
Текущее обострение в Идлибской зоне деэскалации объективно отвечает интересам России. Вмешательство ВС Турции привело к тому, что борьба против турок приобретает для Сирии национально-освободительный характер, объединяя арабскую и курдскую части сирийского населения, вынуждая руководство курдской автономии сотрудничать с Асадом. Учитывая давление на Турцию в Идлибе и стремление США вывести войска из региона, можно констатировать, что в среднесрочной перспективе цели РФ в Сирии будут реализованы.
Иранское руководство также косвенно поддержало российскую позицию, президент ИРИ Хасан Рухани заявил: «На наш взгляд, мы не должны отказываться от сочинских договорённостей и процесса. Я очень хочу, чтобы правительство Турции уважало те договоренности, которые мы совместно заключили. Господин Эрдоган на всех встречах открыто указывал на две вещи – на единство Сирии и то, что вся территория страны должна находиться под контролем правительства Сирии».
Несмотря на непростую для Турции военно-политическую обстановку, продолжается переброска турецких войск в Идлибскую зону деэскалации. Ниже будут рассмотрены военный потенциал ВС Турции и возможности его реализации в рамках конфликта.
Общее состояние турецкой армии
Тяжелым ударом для ВС Турции стали кадровые чистки, последовавшие за провалившимся военным путчем в июне 2016 года. Из рядов ВС Турции было уволено более 2500 офицеров. Сильный удар пришёлся на лётный состав ВВС. Так из 600 лётчиков осталось менее 300. Однако самыми болезненными для боеспособности стали потери в высшем офицерском составе: было уволено 38% генералов и адмиралов (более 100 из 325), кроме того было уволено более 500 офицеров в звании полковника.
Несмотря на то, что после чисток прошло 4 года, этого времени абсолютно недостаточно, чтобы качественно возместить потери ВС Турции по любой из указанных категорий. Падение уровня боеспособности турецкой армии наглядно показала операция «Щит Ефрата», приведшая к неоправданно высоким потерям среди личного состава ВС Турции.
Несмотря на подавляющее численное и огневое превосходство, наличие у противника только лёгкого вооружения и благоприятные условия местности для применения бронетехники и артиллерии, турецкая армия потеряла более 70 человек убитыми и более 400 ранеными, более 500 человек убитыми потеряли протурецкие прокси-группировки. Из-за неграмотного применения бронетехники под Эль-Бабом было последовательно потеряно более 10 танков. При этом небольшая по территориальному охвату операция продлилась 216 дней.
Данная ситуация отражает серьёзные проблемы турецкой армии как в тактическом, так и в оперативном звене. При этом даже до кадровых чисток ВС Турции не обладали актуальным опытом ведения общевойсковых операций против относительно равного противника; турецкий военный опыт – это противопартизанские действия против иррегулярных, легковооружённых и малочисленных формирований.
Качество рядового состава также является невысоким. В Турции действует призывная система комплектования, подавляющее число военнослужащих – это не военные профессионалы, а «срочники», проходящие двухгодичную службу, зачастую имеющие низкий уровень образования. Характерен тот факт, что от срочной службы в турецкой армии можно официально откупиться.
Что касается технического обеспечения, проблемой является отсутствие современной бронетехники, большая часть которой – модернизированные образцы 60-х годов. Так, базовая версия танка М60Т разрабатывалась более 60 лет назад, в 1957 – 1959 годах, то же самое можно сказать и про турецкую БМП-ACV 15, которая является не чем иным, как модернизированным бронетранспортёром М113, выпускавшимся с 1960 года. Наиболее современный танк в составе ВС Турции, Leopard 2A4, также является устаревшим, в большинстве других странах НАТО применяется его более поздняя модификация Leopard 2A5.
Пожалуй, единственным современным родом войск в сухопутных войсках Турции является артиллерия. Её основа – САУ T-155 Fırtına, являющаяся турецкой модификацией южнокорейской САУ K9 Thunder. Кроме того, в наличии имеются разнообразные РЗСО в основном копирующие китайские образцы.
Возможности ВС Турецкой Республики по силовому решению конфликта в Идлибской зоне деэскалации
Таким образом, турецкие вооруженные силы с точки зрения своей боеготовности недалеко ушли от Сирийской арабской армии. Военный потенциал Турции в первую очередь обеспечивается большим размером армии, а не её качеством. Турецкие ВС являются вторыми по численности в НАТО (после США) и девятыми в мире, имея «под ружьём» более 350 тысяч человек. При этом сложная военно-стратегическая ситуация, в которой находится Турция, не позволяет применить весь потенциал турецких ВС на одном направлении.
Так, каждая из четырёх армий, входящих в состав сухопутных войск Турции, выполняет свои задачи и не может быть в полном составе переброшена надругой возможный театр военных действий.
1-я армия фактически является основой южного фланга сухопутных войск НАТО в Европе и предназначена для действий на Европейском ТВД. Кроме того, важной задачей данного объединения является контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, а также прикрытие крупнейшего мегаполиса и бывшей столицы Турции – Стамбула. Кроме того, 1-я армия прикрывает границу с Грецией, страной-союзницей по НАТО и вероятным противником Турции. Несмотря на членство в НАТО, страны вели полноценные боевые действия в 1974 году и до сих пор имеют неурегулированные территориальные вопросы, периодически приводящие к военным инцидентам.
3-я Армия отвечает за Кавказский ТВД и располагается в районах Турции, прилегающих к границе с Арменией и Грузией. В относительной близости от данного района находятся 3 российских военных базы, а дальше на север, за Кавказским хребтом, – южный военный округ ВС РФ, что достаточно важно в контексте обострения российско-турецких отношений. Кроме того, 3-я армия в случае обострения армяно-азербайджанского конфликта в Нагорном Карабахе должна обеспечить безопасность азербайджанского эксклава Нахичеванской Автономной Республики и при необходимости ударить по Армении с запада.
Эгейская армия отвечает за турецкую группировку на Северном Кипре, является небольшим и частично учебным объединением.
Ответственная за сирийский ТВД 2-я армия несёт нагрузку по контролю ранее занятых территорий в ходе проведения операций «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь». Кроме того, на неё возложен контроль за обширным Турецким Курдистаном, где продолжается вялотекущая партизанская война. Исходя из этого, только часть сил 2-ой армии может быть задействована в Идлибской зоне деэскалации. Это в том числе связано с небольшой ёмкостью ТВД, имеющего к тому же гористый рельеф.
Оценочно речь может идти о 2-3 механизированных бригадах и нескольких бригадах коммандос (турецкие силы специальных операций), усиленных армейскими подразделениями РЭБ, ПВО и артиллерии. Возможна также переброска отдельных подразделений из состава других армий.
Сирийская арабская армия при поддержке отдельных подразделений РФ может создать сопоставимую по численности группировку, а по отдельным видам вооружений как минимум сопоставимую по качеству. Так сирийцами в боях в Идлибской зоне деэскалации широко применялись Т90-А, не является секретом, что огневую поддержку САА оказывают российские артиллерийские подразделения, в том числе с помощью корректируемых снарядов «Краснополь».
Возможности ПВО САА, восстановленной российскими специалистами, однозначно будет достаточно для того чтобы закрыть небо на Идлибом для турецкой авиации, особенно с учётом поставок в Сирию трёх дивизионов ЗРК С-300ПМУ-2. Попытки ВВС Турции её подавить даже в случае успеха приведут к неоправданно высоким потерям турецких ВВС, что будет особенно чувствительно на фоне нехватки лётного состава. Если будет задействована система ПВО и средства РЭБ российской группировки, у турецкой авиации не будет шансов.
Таким образом, у Сирии и РФ есть военный потенциал если не остановить возможное турецкое наступление, то по крайней мере нанести туркам неприемлемые потери. С другой стороны, сил для наступления на территорию, уже занятую турецкими подразделениями, у САА недостаточно. Кроме того есть логистические риски: в случае дальнейшей эскалации и перекрытия проливов может быть значительно затрудненно снабжение российской группировки. Россия сможет обеспечить снабжение с помощью военно-транспортной авиации, но только в том случае, если Иран и Ирак дадут воздушный коридор, что представляется вероятным.
Сложившаяся ситуация объясняет стремление Анкары договориться с Москвой, поскольку единственной для Эрдогана возможностью «не потерять лицо» является самостоятельный отход САА с ранее занятых территорий. Полноценное наступление для турок будет чрезвычайной затратным. Идущие чередой заявления Эрдогана, что для операции всё готово и она скоро начнется, говорят о стремлении турецкой стороны договориться, об этом же говорит тот факт, что турецкая сторона последовательно пытается вывести Россию «за скобки» конфликта.
Собака, которая лает, не кусает. Если бы ВС Турции действительно планировали наступление любой ценой, то скорее была бы попытка использовать фактор внезапности, а не грозные политические заявления. Тем не менее не исключена возможность провокаций и обострений на отдельных участках фронта с целью усиления политического давления на российское руководство.
Репрезентируя себя как неоосманскую империю как внутри Турции, так и за её пределами, но не имея реальных сил, чтобы быть таковой, Турецкая Республика столкнулась в Сирии с интересами настоящей державы мирового уровня. Что будет дальше? Примут ли турки новую политическую ситуацию на Ближнем Востоке и свою роль региональной державы или продолжат псевдоимперскую рефлексию, несмотря на все издержки, покажет время.
Ясно одно: как бы ни развивалась ситуация, контроль над происходящим находится в Москве, а не в Анкаре.
Дмитрий Кукушкин
