Кого хоронят на американском маскараде непослушания?
Нынешней «борьбой» борцы со статуями готовят для себя новый рабский загон в будущем
Игорь Юдкевич
22 июня 2020  10:25

Еще недавно заверения Дональда Трампа, что после статуй конфедератов посыпятся памятники отцов-основателей США, казались пустыми преувеличениями. Сейчас эти слова оказываются реальностью, и какой… В Портленде «протестующие» изгадили статую Джорджа Вашингтона надписями «Колонисты-геноцидники», «Чертовы копы» и «Большой Флойд», обмотали американским флагом, подожгли и скинули наземь. В Нью-Йорке спикер городского совета при поддержке единомышленников обратился к мэру города с требованием удалить статую Джефферсона из здания горсовета. Как говорится в их письме, эта статуя служит постоянным напоминаем о несправедливости, которая придавливала чернокожее население. В Сан-Франциско скинули статую президента Гранта, который возглавлял армию Союза во время Гражданской войны: полиция знала, что затеяла собравшаяся толпа, но никого не арестовала. Не угодила погромщикам даже статуя Френсиса Ки, автора текста американского гимна.

Впечатление такое, будто у людей вдруг открылись глаза, и они поняли, что выдающиеся граждане, которых они чтили за героизм, совершали вопиющие грехи. Героизм в одночасье отменился.

Проблема в том, что Вашингтона и Джефферсона чтят не как рабовладельцев, а как свершивших исторические прорывы: Вашингтона, возглавившего борьбу за независимость, и Джефферсона, сумевшего сформулировать мысль о свободе так, что она вдохновила и аболиционистов в частности, и всех борцов за человеческую свободу. Так что оказывается главным — их недостатки или их завоевания? И если отменить их завоевания из-за их недостатков, что останется стране, ее истории, ее народу? Народа нет без единства исторического опыта, остаются лишь осколки в виде племен, готовых историю стирать и жить мифами.

Если задача состоит в том, чтобы превратить человека в ничтожество, то для этого, конечно, надо лишить его истории. И лучше — руками самого человека, чтобы уродовал себя и радовался, желательно — под эгидой движения за освобождение, созданного для того, чтобы никто не мог вспомнить истинный смысл борьбы с угнетением. В этом смысле скидывание статуй может на первый взгляд показаться борьбой с фантомом, но это не так. Свержение статуй решает главную задачу — насильственного забвения героизма как сверхусилия людей, стремящихся к высшему благу. На нынешнем новоязе героем будет называться человек-паук и все его родственники, героизм останется — но исключительно в виде мутации, мультяшной сверхспособности, когда герои — это не какие-то борцы за независимость, а по-настоящему крутые человек-паук, человек-летучая мышь и иже с ними. Если герои — то в клоунских костюмах, ну или хотя бы в масках, что прекрасно перекликается с карантинным образом (к слову, готовность следовать команде сверху, да еще и выискивая масочку покрасивше, рифмует исполнителей американских погромов с «героическими борцами» киевского майдана). Герою прошлого было зазорно прятать лицо, так делали только палачи и бандиты. Карнавал, бессмысленный и беспощадный, продолжается, и люди, которым удалось внушить, что это и есть свобода и личная уникальность, с радостью пополняют ряды безмозглых марионеток. Под гром аплодисментов многих СМИ и политиков, корчащих из себя освободителей и борцов.

Памяти у тех, кто занят свержением памятников, нет ни на грош, и опыт тех же Оккупай Уолл-стрит для них не существует. А ведь там еще раз можно было убедиться, как бесполезен протест тех, кто не знает, что с ним делать. На поверхности всё будет как обычно: побузят — да и разойдутся, только еще больше следов прошлого, которое могло бы стать уроком и ростком надежд для будущего, будут вытоптаны, уничтожены и изгажены. Иначе не может быть, когда скидываются статуи людей, которые своими мыслями обосновали необходимость равенства граждан, и без чьих усилий не было бы никакой победы над рабством. Нынешней «борьбой» борцы со статуями готовят для себя новый рабский загон в будущем. Глумясь над статуями отцов-основателей, они выражают не, как их убеждают, накопившийся праведный гнев, а накопившееся свинство, не думая о том, что их же и поведут на бойню те, кому они развяжут руки, возводя на пьедестал бесправие вместо героизма.

Даже если им кажется, что сейчас они мстят за всё и обеспечили себе законное право возмездия, то на самом деле они готовят для своих потомков новые рабские бараки. В которых уже никто не вспомнит ни Вашингтона, ни Джефферсона, ни Гранта. Только в этот раз в невольники будут загонять независимо от цвета кожи и, скорее всего, под девизом окончательного освобождения.

Что касается американской политической верхушки, то парадокс в том, что эта буза выгодна как условным демократам, так и условным республиканцам. Для демократов участники сего действа — стиратели традиции, которые, уничтожая прошлое, уничтожают тем самым свое отношение к будущему. Для идеологов демократов сам этот процесс милее всех прочих тактических выигрышей, доказательство тому и «арабские весны», и укромайдан. А для тех из условных республиканцев, которые разделяют идею о превращении США в замкнутое от всего света экономико-политическое образование, она тоже имеет свои преимущества. Примечательно, что Трамп и сам предполагал, что дело обернется погромами, и винил губернаторов, что они не разгоняют погромщиков, но сам не брался за жесткие меры.

Если Трамп и те, кто стоит за ним, действительно вознамерились в ходе нынешней глобальных изменений замкнуть США и сделать из них «американский бастион», им нужно обеспечить в рамках этого бастиона дисциплину, как в реально функционирующей крепости. А для этого самым полезным становится выявление и уничтожение всех и всяческих подрывных элементов, которые сейчас с радостью сами лезут на карандаш спецслужбам. Но это — задел на будущее. А ныне и с той, и с другой стороны американского политикума попытки получить политический выигрыш сочетаются с беспомощностью тех, кто вынужден наблюдать за разбушевавшейся стихией. Ведь речь идет не о расколе общества — а о сносе его фундамента.

Балканский вопрос: по какому праву сидит Караджич?
Россия обязана поднять в Совете Безопасности ООН вопрос об отмене приговоров бывшего Гаагского трибунала
Елена Панина
21 июня 2020  15:45

Балканский вопрос всегда был средоточием многих сил и интересов. Веками этот регион являлся стратегическим связующим звеном между Востоком и Западом, между Севером и Югом. Со времен Римской империи контроль над Балканами был принципиально важен для многих великих держав. Османская империя, Австрийская империя, Британская империя. Все они так или иначе хотели контролировать, либо контролировали Балканы.

Местное население, сердцевину которого исторически составляли сербы, веками вело борьбу за свою государственность, свою православную веру, даже за свою кириллицу, упорно не желая латинизироваться на западный манер.

Поэтому неудивительно, что возникшую после Второй мировой войны многонациональную Социалистическую Федеративную Республику Югославию коллективный Запад во главе с США мечтал взорвать изнутри, чтобы создать там стратегически важный геополитический плацдарм для мирового господства.

В начале 1990-х такая возможность представилась. В ход пошел религиозный фактор. К шельмованию православных сербов подключился Ватикан и радикальные исламские организации. В Югославии вспыхнула гражданская война, эпицентром которой стала Босния и Герцеговина, где сербам приходилось защищаться как от католиков-хорватов и мусульман, так и от «миротворцев» НАТО, которые фактически были противниками сербов. Не удивительно, что мечта Запада сбылась. Югославия рухнула.

Прощайте же! Распалась грань миров,

И тщетно моё сердце встрепенулось,

Гудя, как шмель, над чередой веков,

История спиной к нам повернулась.

Это стихи Радована Караджича. Достойного сына сербского народа, поэта, политика, государственного деятеля, защитника своих соотечественников в Боснии и Герцеговине. Вчера ему исполнилось 75 лет.

Свой юбилей Караджич встречает в одной из тюрем Нидерландов, куда он был брошен после позорного и несправедливого судилища, именуемого Гаагским трибуналом. Преданный новыми сербскими властями, которые менялись тогда как перчатки, он был схвачен и выдан на расправу «международной фемиде» в 2008 году.

Дело было шито белыми нитками. Поэтому судебный процесс затянулся. Только в 2016 году был вынесен приговор: 40 лет тюрьмы. Но «гаагским стряпчим» этого показалось мало, в 2019 был вынесен новый приговор: пожизненное заключение.

Радован Караджич стал мучеником, страдающим за весь сербский народ, который коллективный Запад объявил преступником, ответственным за братоубийственную гражданскую войну в Югославии. Все по рецепту Геббельса, чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят.

Именно Запад развязал гражданскую войну в Югославии, главной жертвой которой стал сербский народ. Православных сербов убивали, выселяли, притесняли в Хорватии, в Боснии и Герцеговине, в Косово под знаменами католицизма и ислама. А когда сербы посмели защищаться, вашингтонские и брюссельские «мудрецы» назвали эту самозащиту преступлением против человечности.

Когда задумывался шабаш под названием «Международный трибунал по бывшей Югославии», российской внешней политикой руководил Андрей Козырев, соглашавшийся со всем, что диктовали из Вашингтона. Поэтому защитники сербского народа остались один на один с циничной западной фемидой, у которой все приговоры уже были заранее известны.

Не дождавшись суда в гаагских застенках, при загадочных обстоятельствах умер бывший президент Сербии и Югославии Слободан Милошевич. Сломить дух Радована Караджича тюремщикам не удалось. Он не признал законность Гаагского трибунала и все то, что на нем происходило, достойно встретив несправедливый приговор.

Мне посчастливилось встречаться с Караджичем в 1990-х годах. Та встреча произвела на меня большое впечатление. Передо мной был в высшей степени интеллигентный, умный и образованный человек, которым сербы вправе гордиться. И гордятся. Хотя западная пропаганда делает свою черную работу, пытаясь оболгать и самого Караджича, и то правое дело, которое он защищал.

Однако все мы знаем народную мудрость: не рой другому яму, сам в нее попадешь. Те технологии развала страны, которые США применяли против Югославии и против других стран, сегодня рикошетом вернулись в Америку. Мы воочию наблюдаем, как Штаты погружаются в хаос по тем же лекалам, которые разрабатывались для развала других стран.

Гаагский трибунал в декабре 2017 года «закрылся с позором». Та же Карла Дель Понте, «Торквемада в юбке», в своих мемуарах признала, насколько неправовыми были приговоры, вынесенные сербским лидерам. Так почему же до сих пор в тюрьме Радован Караджич и Ратко Младич, брошенные в застенки этим судилищем?

Россия обязана поднять в Совете Безопасности ООН вопрос об отмене приговоров бывшего Гаагского трибунала и о привлечении к ответственности тех, кто творил правовой беспредел под прикрытием, а потом и в обход ООН.

Валентин КАТАСОНОВ | 19.06.2020

Три антиутопии – три модели переделки Homo Sapiens

Об управлении человеком и человеческим родом

Антиутопия – новый жанр в мировой литературе. С моей точки зрения, антиутопии – это, скорее, планы, сценарии будущего, облечённые в художественную форму. Планы и сценарии, разрабатываемые мировой элитой и нацеленные на установление нового мирового порядка, то есть абсолютной, вечной власти этой элиты над остальным человечеством.

Ещё в древности были цари, императоры, диктаторы, пытавшиеся стать владыками мира. И каждый раз их планы срывались. Александр Македонский завоевал полмира, был уверен, что завоюет вторую половину, но скончался в возрасте 32 лет, а его империя чуть ли не за год рассыпалась, как карточный домик. Что-то похожее происходило с римским императором Траяном, Карлом Великим, Наполеоном Бонапартом… Выдающиеся вожди умирали, а их обширные владения приходили в запустение и рассыпались на куски.

С XVIII века в Европе появляется ряд тайных обществ (масонские ложи разных толков, иллюминаты, розенкрейцеры). Они смыкаются с денежными мешками (Ротшильдами и прочими ростовщиками, банкирами, капиталистами), чтобы установить власть над миром. Постепенно приходит понимание того, что для завоевания власти и её сохранения одной силы мало. Нужно заняться переделкой человека как объекта власти.

Мировая власть тех, кого принято называть "мировой закулисой", "комитетом трёхсот", "хозяевами денег", "мировыми заговорщиками", возможна лишь при условии создания нового человека. На решение этой задачи бросаются гигантские деньги, покупаются СМИ, политики, учёные, медики, руководители учреждений образования и культуры. Большая часть планов переделки человека имеет гриф «совершенно секретно». Однако кое-что становится известным.

Во-первых, это откровения «диссидентов», которые по тем или иным причинам покидают «узкий круг». Что-то можно узнать от таких людей, как бывший сотрудник АНБ США Эдвард Сноуден. Все это можно назвать незапланированными утечками информации.

Во-вторых, есть толстые документы, которые мало кто читает. Они не засекречены, они лежат на видном месте, но многие, занимаясь поиском сенсаций, проходят мимо. Примером таких открытых источников являются доклады Римского клуба.

В-третьих, те самые романы-антиутопии; конечно, не все, лишь некоторые, принадлежащие перу авторов, обладавших большой интуицией, острой наблюдательностью, широким кругозором, а порой имевших доступ к секретной информации или общавшихся с её носителями.

Классикой жанра антиутопии считаются романы «Мы» (1920 г.) Евгения Замятина (он положил начало данному жанру), «О дивный новый мир» (1932 г.) английского писателя Олдоса Хаксли и «1984» (1948 г.) английского писателя Джорджа Оруэлла. В чём-то эти книги похожи друг на друга, дополняют друг друга, а в чём-то очень сильно отличаются. По сути, в них изложены три модели будущего общества. Эти модели – не плод свободной фантазии художника, они отражают планы мировой закулисы. Вероятно, закулиса неоднородна, поэтому и появляются разные варианты «цивилизованного» будущего. Ситуация в мире может меняться, и мировая закулиса тоже может корректировать свои планы, переходя от одной модели к другой.

Итак, три варианта переделки человека.

В романе «Мы» Замятина – операция на мозге, сходная с лоботомией.

В «Дивном новом мире» Хаксли – искусственная биологическая селекция и наркотики.

В романе «1984» Оруэлла – выработка «правильного» сознания с помощью страха и пыток.

Во всех трёх романах методы создания «правильного человека» дополняются средствами промывки мозгов – на этапе обучения и воспитания, затем на рабочем месте и в целом по жизни до гробовой доски. Для этого используются СМИ, дешёвая культура (поп-культура), примитивные развлечения. В романе «Дивный новый мир» в детях вырабатывают набор рефлексов на основе методов Павлова (тех самых, которые академик применял к собакам) с помощью шоколадок и электрического шока. В романе «1984» эффективным средством зомбирования являются телекраны – плоские мониторы-телевизоры, развешанные повсеместно и 24 часа в сутки долбящие мозг новостями и партийной пропагандой.

Ни в одной из трёх моделей нет института брака и семьи. В романе «Мы» сексуальные отношения между мужчинами и женщинами свободны, но регулируются. Цель регулирования – не допустить слишком длительных и устойчивых отношений между двумя людьми, это опасно, чревато созданием «подпольной» семьи и несанкционированным рождением ребенка. В романе «Дивный новый мир» – полная свобода любви, но при строжайшем запрете на рождение ребёнка в утробе матери. Только на заводском конвейере! В «1984» сексуальные отношения между мужчиной и женщиной среди партийцев вообще запрещены (для пролов [пролетариев] никакой регламентации нет). Партия и Старший Брат считают, что сексуальные отношения – напрасная трата энергии, которую следует сосредоточить на решении поставленных партией задач. К любви между мужчиной и женщиной в Министерстве любви относятся с подозрением, это признак измены Старшему Брату. В романе «1984» партийцам дозволено (и даже приказано) любить только Старшего Брата!

Рождение детей строго регламентируется по количеству и по качеству. Под количеством я имею в виду плановые показатели численности населения («научное» мальтузианство). Под качеством – определение того, какие дети представляют продукт первого сорта, какие – второго, а какие рассматриваются как недопустимый брак (и соответственно ликвидируются). Правда, в романе «Мы» все люди одного сорта, а вот в «Дивном новом мире» – пять сортов (каст). В романе «1984» – три (высшие чиновники партии, рядовые партийцы и пролетарии). Власть следит за соблюдением пропорций между численностью людей разных сортов. Зомбирование также является дифференцированным. В романе «1984» пролетариям разрешается многое, поскольку они уже полностью выродились, лишились остатков интеллекта, их поведение построено на рефлексах, которые легко угадываются: «Каких взглядов придерживаются массы и каких не придерживаются – безразлично. Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет».

В романах «Мы» и «1984» власть дополняет деятельность по созданию «правильного» человека применением силы. Полной гарантии того, что человек будет лояльным власти и соответствовать антропологическим стандартам «нового мира» нет. В романе «Мы» контролем над поведением людей занимается Бюро охранителей (полиция и спецслужбы). В романе «1984» – Министерство любви (также полиция и спецслужбы).

Что касается «Дивного нового мира» О. Хаксли, то там мы не видим репрессивного аппарата. Это общество, где власть опирается исключительно на «мягкую силу». Человек там уже не рождается в утробе матери. Он – продукт фабричного, конвейерного производства. Он выводится в бутыли, куда помещают человеческие эмбрионы. Сами эмбрионы создаются путем внеутробного оплодотворения яйцеклеток с учётом генетики. Генетика в Мировом Государстве Хаксли находится на высочайшем уровне. Она, во-первых, позволяет делить человечество на разные группы с учётом различий в генетическом коде. Происходит сортировка человечества, определяются высшие и низшие типы. Во-вторых, она позволяет создавать таких людей, которых в природе нет. Особенно это касается высших типов, им уготовано быть у руля власти и руководить таким ответственным делом, как производство человека. Высший тип называется альфы.

Четыре другие касты в «дивном новом мире» Хаксли (беты, гаммы, дельты, эпсилоны) призваны обслуживать альф. Конечно, даже у Хаксли, где налажено конвейерное производство людей на основе достижений генной инженерии, нет полной гарантии, что человек будет безотказно функционировать, как машина. Поэтому изобретён наркотик сома, корректирующий поведение человека. Чаще всего человек сам добровольно прибегает к корректировке. А с отдельными экземплярами, не желающими вписываться в стандарты «дивного нового мира», власть поступает «гуманно: их отправляют на дальние территории в ссылку. Никаких пыток, убийств (как в романе «1984») или публичных казней (как в романе «Мы»).

Однако, чтобы достичь таких «гармоничных» отношений между властью и народом, как в романе «Дивный новый мир», этот народ надо было фактически уничтожить. За кадром романа (события происходят в 26 веке) осталась ужасная революция, уничтожившая старого человека и заменившая его человекоподобным существом. А в романе «Мы» события происходят через 12 веков после написания романа, и мы узнаём, что «цивилизованному» обществу предшествовала великая двухсотлетняя война, которая привела к уничтожению большей части населения Земли и положила конец «варварству», продолжавшемуся до ХХ века.

О. Хаксли, судя по всему, очень положительно относился к тому общественному порядку, который он изобразил в романе. Некоторые исследователи его творчества полагают, что для писателя, который был искренним противником тоталитаризма, это была утопия, а не антиутопия. Однако что-то Олдоса Хаксли всё-таки мучило. Подозреваю, что его мучила недосказанность: а как же люди оказались в «дивном новом мире» 26 века?

Оказаться в нём они могли только в результате неограниченного насилия над человеческим родом. Во-первых, надо было уничтожить институт брака и семьи. Во-вторых, надо было отказаться от обычного деторождения и перейти на фабрично-конвейерное производство человека с использованием достижений генной инженерии (фактически евгеники). В-третьих, сделать общество кастовым, перечеркнув воспитывавшиеся со времён французской буржуазной революции наивные представления о «свободе, равенстве и братстве». В-четвёртых, насадить в рамках каждой касты полную одинаковость. В-пятых, надо было предложить людям «выгодную сделку»: отдать свою свободу в обмен на удовольствия, хлеб и свободу грешить.

О. Хаксли понимал, что революционным наскоком подобные преобразования не совершить. У англичанина получалась в чистом виде недостижимая утопия. И попасть в эту утопию можно только через жестокое насилие над человеком, кровопролитную войну или революцию. Вот и решил О. Хаксли, что самым коротким, бескровным путём в «дивный новый мир» станет революция наркотиков. Вторую половину своей жизни он посвятил не только философскому обоснованию необходимости такой революции, но и лично участвовал в её практической реализации. Я имею в виду его причастность к проекту ЦРУ «МК-Ультра» по насаждению наркотиков среди американской молодёжи.

В XXI веке мы видим признаки того, что мировая закулиса опять вспомнила о модели будущего, которая нашла отражение в романе «1984». Это жёсткий вариант, основанный на грубой силе и страхе. Первые признаки перехода от модели Хаксли к модели Оруэлла возникли в самом начале века. События 11 сентября 2001 года многие эксперты оценили как начало Америкой политики государственного терроризма. Под флагом борьбы с эфемерными группировками Бен Ладена и прочих созданных ЦРУ экстремистов Вашингтон начал кампанию глобального терроризма. А это и есть способ создания атмосферы всеобщего страха. В 2020 году та же мировая закулиса решила подбросить человечеству новую порцию страха под названием COVID-19. По сути, это тоже глобальная террористическая операция. В романе Джорджа Оруэлла «неправильных» людей перевоспитывали путём пыток в Министерстве любви. А в 2020 году мировой закулисе удалось заключить под «домашний арест» чуть ли не половину населения Земли, воспитывая при этом напуганных и замордованных людей, обучая их «правильному» поведению. Карантин постепенно снимают, а плоды «воспитания» и «обучения» останутся надолго. Или навсегда? «Хозяева денег» готовят людей для грядущего «дивного нового мира»…