https://zen.yandex.ru/media/id/5dc5fbce … 58eebbe395
Alex 1

Войну против России запланировали еще в 2019ом
9 октября

Когда написал статью «Вот и Четвертая мировая.», то некоторые читатели выразили сомнения. А то и назвали статью заказной. Они не видят, что война действительно идет. Ну да ладно. Вот еще интересная информация.

В 2019 году корпорация «Rand Corporation» опубликовала доклад «Overextending and Unbalancing Russia. Assessing the Impact of Cost-Imposing Options», что в переводе – «Перенапряжение и гибель России. Оценка влияния и стоимость издержек».

«Экономические меры по «растягиванию» сил

Увеличение объемов производства топливно-энергетических ресурсов в США может оказать негативное влияние на экономику России, потенциально ограничивая ее государственный бюджет и, соответственно, расходы на оборону. Принимая политику, которая расширяет общемировое предложение и снижает мировые цены, Соединенные Штаты могут ограничить российские доходы. Это влечет за собой небольшие затраты или риски, это создает выгоды второго порядка для экономики США и не требует одобрения на многостороннем уровне.

Введение более глубоких торговых и финансовых санкций также может привести к деградации российской экономики, особенно если такие санкции станут всеобъемлющими и многосторонними. Таким образом, их эффективность будет зависеть от готовности других стран присоединиться к этому процессу. Но санкции сопряжены с издержками и - в зависимости от их жестокости – со значительными рисками.

Увеличение способности Европы импортировать газ из иных стран-поставщиков, кроме России, может экономически «растянуть» силы России и защитить Европу от российского принуждения в топливно-энергетической сфере. Европа движется в этом направлении медленно, строя регазификаторы сжиженного природного газа (СПГ). Но чтобы этот вариант был по-настоящему эффективным, необходимо, чтобы глобальные рынки СПГ стали более гибкими, чем сейчас, и чтобы цена на СПГ стала более конкурентоспособной в сравнении с ценой на российский газ.

Поощрение эмиграции из России квалифицированной рабочей силы и хорошо образованной молодежи сопряжено с небольшими издержками или рисками. Эта мера способна оказать содействие Соединенным Штатам и другим принимающим странам, а также нанести ущерб России. Но любые последствия - как положительные для принимающих стран, так и отрицательные для России - будет сложно выявить, кроме как на протяжении очень длительного периода. Этот вариант также имеет низкую вероятность по «растягиванию» сил России.

Геополитические меры по «растягиванию» сил

Предоставление смертоносной военной помощи Украине служило бы целям использования наибольшей уязвимости России. Но любое увеличение поставок вооружений для вооруженных сил и расширение рекомендаций США Украине должно быть тщательно откалибровано, чтобы увеличить издержки России на поддержание своих существующих обязательств без провоцирования гораздо более широкого конфликта, в котором Россия по причине своей географической близости к региону имела бы значительные преимущества.

Усиление поддержки сирийских повстанцев могло бы поставить под угрозу другие политические приоритеты США – такие, как борьба с радикальным исламским терроризмом, и может привести к дальнейшей дестабилизации всего ближневосточного региона. Кроме того, этот вариант может даже стать невозможным, учитывая процессы радикализации, дробления и упадка сирийской оппозиции.

Содействие либерализации в Беларуси, скорее всего, не увенчалось бы успехом и могло бы спровоцировать сильный ответ России, что привело бы к общему ухудшению обстановки в сфере европейской безопасности и к провалу политики США.

Расширение связей со странами Южного Кавказа - экономически конкурируя с Россией - было бы затруднено из-за особенностей географии и истории.

Снижение российского влияния в Центральной Азии было бы делом весьма трудноосуществимым и, возможно, дорогостоящим. Более активное вовлечение США в дела региона вряд ли значительно «растянуло» бы экономические ресурсы России и, вероятно, стало бы делом непропорционально дорогостоящим для Соединенных Штатов.

Резкая смена расстановки сил в Приднестровье и изгнание российских войск из региона стали бы ударами по престижу России, но для Москвы это также сэкономило бы деньги и, вполне возможно, привело бы к дополнительным расходам для Соединенных Штатов и их союзников.

Идеологические и информационные меры по «растягиванию» сил

Снижение веры в российскую избирательную систему было бы затруднено из-за государственного контроля над большинством средств массовой информации. Это могло бы усилить недовольство режимом, но существуют серьезные риски того, что Кремль может усилить репрессии, предпринять иные резкие меры и продолжить подрывную деятельность за границей, что противоречило бы интересам Запада.

Формирование представления о том, что режим не преследует общественные интересы. Действие этой меры можно было бы сосредоточить на широко распространенной коррупции и еще больше поставить под сомнение легитимность государства. Однако, трудно оценить, приведут ли политическая нестабильность и протесты к большему «растягиванию» сил России – которая была бы менее способна или склонна угрожать интересам Запада за рубежом - или к формированию такой России, которая была бы более склонна в отместку нападать или вести отвлекающую подрывную деятельность. Последнее делало бы этот вариант высокорискованным.

Поощрение протестов и другого ненасильственного сопротивления внутри России можно было бы сосредоточить на том, чтобы вести подрывную деятельность против российского режима или дестабилизировать его и уменьшить вероятность того, что он будет проводить агрессивные действия за границей. Но риски этих мер высоки, и западным правительствам было бы трудно напрямую увеличить количество или интенсивность действий, направленных против режима в России.

Деятельность по подрыву имиджа России за рубежом могла бы быть направлена на снижение авторитета и влияния России, что подрывало бы претензии режима на восстановление России в ее былой славе. Дальнейшие санкции, отстранение России от международных форумов, не связанных с ООН, и бойкот таких мероприятий, как чемпионат мира по футболу, могли бы быть осуществлены западными государствами и могли бы подорвать престиж России. Но степень, до которой эти шаги могли бы нанести ущерб внутренней стабильности России, остается неустановленной.

При том, что ни одна из этих мер не обладала бы высокой вероятностью на успех, любая из них или все они зависели бы от самых глубоких опасений российского режима и могли бы быть использованы в качестве сдерживающей угрозы с целью ослабления кампаний России по осуществлению активных дезинформационных и подрывных мероприятий за рубежом.

Аэрокосмические меры по «растягиванию» сил

Перебазирование бомбардировщиков на дистанцию легкого поражения ключевых российских стратегических целей имело бы высокую вероятность успеха, безусловно, привлекло бы внимание Москвы и вызвало бы её беспокойство. Затраты и риски, связанные с этим вариантом, невелики, поскольку бомбардировщики базировались бы вне зоны действия большинства российских баллистических и наземных крылатых ракет России.

Перебазирование истребителей таким образом, чтобы они были ближе к своим целям, чем бомбардировщики. Цель - достижение более высоких показателей по числу вылетов с тем, чтобы компенсировать их меньшую грузоподъемность. Это, вероятно, обеспокоило бы Москву даже больше, чем перебазирование бомбардировщиков. Но вероятность успеха этой меры низка, а риски - высоки. Поскольку каждый самолет во время обычного конфликта должен совершить несколько вылетов, то российские лидеры, вероятно, были бы уверены в том, что на ранних этапах им удалось бы уничтожить значительное количество истребителей на земле и закрыть аэродромы передового развертывания, практически не прибегая к наращиванию запасов своих ракет.

Развертывание дополнительных количеств тактического ядерного оружия в таких регионах Европы и Азии, где это могло бы усилить тревогу России настолько, чтобы значительно увеличить её расходы на средства ПВО. В сочетании с вариантом «бомбардировщик» этот вариант имел бы высокую вероятность успеха, но развертывание большего количества такого оружия могло бы привести к тому, что Москва отреагировала бы такими способами, которые противоречили бы интересам США и союзников.

Перебазирование систем противоракетной обороны США и их союзников для более эффективного поражения российских баллистических ракет также вызвало бы тревогу у Москвы. Но это, вероятно, было бы наименее эффективным вариантом, поскольку Россия была бы в состоянии с легкостью «насытить» имеющиеся системы и любые запланированные пополнения небольшой долей от имеющегося запаса ракет, держа множество ракет все еще нацеленными на мишени Соединенных Штатов и союзников.

Имеются также способы заставить Россию «растянуть» свои силы в процессе стратегической конкуренции. С точки зрения выгод, при таком развитии событий использовался бы продемонстрированный Москвой страх перед возможностями и доктринами авиации США. Разработка новых малозаметных бомбардировщиков большой дальности или простое добавление значительно большего количества типов, которые уже доступны или запрограммированы (B-2 и B-21), вызвали бы беспокойство у Москвы, равно как и разработка автономных или дистанционно управляемых ударных самолетов и производство их в большом количестве. Все эти варианты, вероятно, стимулировали бы Москву к выделению все больших ресурсов на то, чтобы сделать свои системы управления и контроля еще более защищенными, еще более мобильными и обеспеченными еще большими резервами.

Ключевой риск этих вариантов связан с гонкой вооружений, что приведёт к затратным стратегиям, которые будут направлены против Соединенных Штатов. Например, инвестиции в системы противоракетной обороны и в космическое оружие могли бы встревожить Москву, но Россия могла бы защититься от такого развития событий, приняв меры, которые, вероятно, будут значительно дешевле, чем стоимость этих систем для Соединенных Штатов.

Что касается вероятности успеха, то некоторые варианты являются хорошими стратегиями, навязывающими издержки, но некоторые – такие, как инвестиции в высокоскоростные противорадиолокационные ракеты или в другие технологии радиоэлектронной борьбы - явно лучше, чем другие. Следует избегать некоторых подходов - таких как те, которые сосредоточены на размещении оружия в космосе, или такие, как системы противоракетной обороны.

Соединенные Штаты могли бы подтолкнуть Россию к дорогостоящей гонке вооружений, выйдя из режима контроля над ядерными вооружениями, но для США выгоды от этого вряд ли перевесили бы издержки. Финансовые затраты на гонку ядерных вооружений, вероятно, были бы такими же высокими для Соединенных Штатов, как и для России, а, возможно, и более высокими. Но более серьезными были бы политические и стратегические издержки.

Военно-морские меры по «растягиванию» сил

Укрепление позиций США и союзных военно-морских сил и расширение их присутствия в зонах действия России могло бы вынудить её увеличить инвестиции в свои военно-морские силы, отвлекая инвестиции из потенциально более опасных районов. В силу того, что размеры инвестиций, необходимых для воссоздания настоящего военно-морского потенциала океанской зоны, весьма велики, то маловероятно, чтобы Россию можно было вынудить на это.

Активизацию усилий в области военно-морских исследований и разработок было бы возможно сосредоточить на разработке нового оружия, которое позволило бы американским подводным лодкам угрожать более широкому набору целей или повысило бы их способность угрожать российским подводным лодкам с баллистическими ракетами (ПЛАРБ). Для России это могло бы означать затраты на противолодочную войну. Риски ограниченны, но успех зависит от способности развивать эти военно-морские средства и от того, достаточны ли эти средства для того, чтобы влиять на российские расходы.

Смещение акцента в ядерной политике в пользу ПЛАРБ повлекло бы за собой увеличение доли ядерной триады США, отведенной на ПЛАРБ, за счет увеличения размера этого флота. Хотя это и могло бы вынудить Россию инвестировать в средства, способные действовать в условиях открытого моря в двух океанах, и снизило бы риски для стратегического положения США, этот вариант, однако, вряд ли соблазнит Россию изменить свою стратегию и, таким образом, «растянуть» её силы.

Сдерживание наращивания сил России в Черном море включало бы развертывание больших сил НАТО, оснащенных системами предотвращения доступа и отказа в доступе в воздушное пространство над Черным морем. Возможно, эти меры были бы реализованы, в том числе, в виде наземных противокорабельных ракет большой дальности. В этом случае стоимость защиты российских баз в Крыму возросла бы, а выгода для России от захвата этой территории – снизилась. Россия, безусловно, развернула бы активную дипломатическую и информационную кампанию, чтобы отговорить прибрежные страны НАТО и государства, не входящие в НАТО, от участия . Кроме того, действовать в Черном море в политическом и в логистическом отношении для ВМС США сложнее, чем для ВМФ России. Участвовать в конфликте для ВМС США здесь также более опасно, чем для ВМФ России.

Наземные и комплексные многосредовые меры по «растягиванию» сил

Наращивание вооруженных сил США в Европе, наращивание наземного потенциала европейских членов НАТО и развертывание большого количества сил НАТО на границе с Россией, вероятно, окажут лишь ограниченное влияние на «растягивание» сил России. Все эти варианты предполагали бы сдерживание, но риски этого варьируются. Общее увеличение возможностей сухопутных войск НАТО в Европе, включая устранение разницы в готовности европейских членов НАТО и увеличение численности сил США, дислоцированных в традиционных точках в Западной Европе, имело бы ограниченные риски. Но крупномасштабное развертывание на границах России увеличило бы риск конфликта с Россией, особенно если бы это воспринималось как оспаривание позиций России на востоке Украины, в Белоруссии или на Кавказе.

Увеличение масштабов и частоты учений НАТО в Европе может содействовать повышению боеготовности и сдерживанию, но это вряд ли приведет к дорогостоящим ответным действиям со стороны России, если только учения не послужат опасным сигналом. Крупномасштабные учения НАТО, проводимые вблизи границ России, и учения, в которых имитируются контратаки или наступательные сценарии, могли бы быть восприняты как демонстрация намерения и готовности рассматривать возможности проведения наступательных операций. Например, учения НАТО, имитирующие контратаку с целью возвращения территории НАТО, потерянной в результате наступления российских войск, могли бы выглядеть как учения по подготовке к вторжению на часть российской территории, например, в Калининградскую область.

Разработка, но не развертывание, ракет средней дальности могла бы привести Россию в соответствие с ДРСМД, но это также могло бы ускорить и реализацию новых российских ракетных программ. Выход из этого договора и создание ракет, но не развертывание их в Европе, мало что добавило бы к возможностям США и, вероятно, побудило бы саму Россию к развертыванию таких ракет и, возможно, к большим инвестициям в противоракетную оборону. Дальнейший шаг по развертыванию ракет в Европе, если предположить, что союзники по НАТО к нему готовы, также почти наверняка вызвал бы ответную реакцию России с потенциальным вовлечением значительных ресурсов или, по крайней мере, с отвлечением существенных ресурсов от расходов на другие оборонные задачи. При этом сейчас трудно оценить, какая доля будет направлена на оборонительные возможности в сравнении с наступательными средствами или с оружием возмездия.

Дополнительные инвестиции в новые технологии для противодействия ПВО России и увеличения огневых систем дальнего действия в США могли бы значительно улучшить оборону и сдерживание, вынуждая Россию, в то же время, увеличивать свои инвестиции в средства ответного удара. Инвестиции в более революционные технологии следующего поколения могли бы иметь еще больший эффект, учитывая озабоченность России средствами, действующими на новых физических принципах. Но, в зависимости от её возможностей, такие инвестиции могли бы также поставить под угрозу стратегическую стабильность России, угрожая российскому режиму и безопасности руководства в условиях кризиса.

Последствия для сухопутных сил

Задачу «растягивания» сил России не следует возлагать в первую очередь на армию (сухопутные силы) или даже на вооруженные силы США в целом. Действительно, наиболее многообещающие способы «растягивания» сил России – те, у которых наибольшие выгоды, наименьшие риски и наибольшая вероятность успеха - скорее всего, выходят за рамки военной сферы. Россия не стремится к военному паритету с Соединенными Штатами и, таким образом, может просто не отвечать на некоторые действия США в военной сфере (например, на смещение акцентов военно-морского присутствия). Другие действия США в военной сфере (например, размещение вооруженных сил вблизи от России) могут в конечном итоге оказаться более дорогостоящими для США, чем для России. Тем не менее, наши выводы имеют, по крайней мере, три основных последствия для сухопутных сил США.

1. Сухопутные силы США должны восстановить свои лингвистические и аналитические знания о России. Поскольку Россия представляет собой угрозу, действие которой будет распространяться и в долгосрочной перспективе, то армии необходимо развивать человеческий капитал, чтобы участвовать в этом стратегическом соревновании.

2. Сухопутные силы должны рассмотреть вопрос об инвестировании в такие средства, как армейские системы тактического ракетного вооружения, в наращивание «средств защиты от непрямого огня 2» (Indirect Fire Protection Capability Increment 2), в средства противовоздушной обороны дальнего радиуса действия и в другие системы, предназначенные для противоборства с российскими средствами противодействия и недопущения в зоне оперативного действия. Сухопутные силы, кроме того, должны поощрять к тому же и другие службы. Сухопутным силам также следовало бы подумать над тем, чтобы потратить некоторые ресурсы на НИОКР в сфере менее «зрелых», но более футуристических систем (например, на «роевые» беспилотные летательные аппараты или боевые машины с дистанционным управлением). Хотя сами по себе эти меры вряд ли были бы достаточными для значительного «растягивания» сил России, они содействовали бы усилиям США по сдерживанию и могли бы укрепить более широкую общегосударственную политику.

3. Даже если бы сухопутные силы не принимали непосредственного участия в «растягивании» сил России как таковой, они сыграла бы ключевую роль в смягчении возможного ответного удара. Все варианты «растягивания» сил России несут в себе некоторые риски. В итоге, укрепление позиций США по сдерживанию в Европе и наращивание военного потенциала США (например, совершенствование противотанковых комплексов Javelin или систем активной защиты для армейских транспортных средств), возможно, должны идти рука об руку с мерами по «растягиванию» сил России в качестве способа страхования от вероятного обострения конфликта с Россией.

Выводы

Наиболее многообещающими вариантами «растягивания» сил России являются те, которые напрямую воздействуют на её уязвимости, тревоги и сильные стороны, эксплуатируют слабые места и подрывают нынешние преимущества России. В этой связи наиболее уязвимой стороной России в любой конкуренции с США является её экономика. Российская экономика сравнительно невелика и сильно зависит от экспорта энергоносителей. Наибольшее беспокойство у российского руководства вызывает проблема стабильности и долговечности режима. Самые же сильные стороны России лежат в военной и военно-информационной сферах. Приводимая ниже таблица основана на более ранних таблицах. Её цель - определить наиболее перспективные варианты.

Большинство обсуждаемых вариантов, в том числе перечисленные здесь, в некотором смысле носят эскалационный характер. Большинство из них, скорее всего, приведут к определенной ответной реакции со стороны России. Таким образом, помимо конкретных рисков, связанных с каждым вариантом, существует еще и дополнительный риск, в целом связанный с тем, что интенсивная конкуренция ведется с противником, обладающим ядерным оружием. Это означает, что для достижения желаемого эффекта каждый вариант должен быть специально спланирован и тщательно откалиброван. Наконец, хотя для России и будет труднее, чем Соединенным Штатам, нести издержки этой возросшей конкуренции, обеим сторонам придется отвлекать свои национальные ресурсы от реализации других целей. Само по себе «растягивание» сил России не является достаточным основанием для рассмотрения вариантов, обсуждаемых здесь. Скорее, варианты должны рассматриваться в более широком контексте национальной политики, основанной на обороне, сдерживании и, в случае совпадения интересов США и России, сотрудничества.»

===========================

А теперь посмотрите, что происходит сейчас вокруг России. Еще кто то расскажет о «мирном и добром» Западе?