Я пытался научить механика ну хоть чему-то. Но благодарности не получил.

Поэтому не буду учить Федора формальной логике - а она у него в зачаточном состоянии.

В РФ ничего бы с ней не было. А он бы платил алименты.

В России приоритетом является душевное состояние детей, а не родителей и прочих взрослых

Айсман , вы опять пытаетесь изобразить из себя трепетную лань ? Совершенно напрасно .
Вас ,как драного лиса , здесь гоняли , гоняют и гонять будут . У меня  случается грызня со здешними сторожевиками , но я ВСЕГДА поддержу их в этом полезном и справедливом занятии.

Да мне похр -даже если это и правда! Главное , что даже больной он от боя не бегал и здорового Карла отодрал что ту козу , отобрав шведские земли на Балтике , а не наоборот .

А об этом не власовскому отродью рассуждать.

Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.Я не слышал разрыва
Я не видел той вспышки, –
Точно в пропасть с обрыва –
И – ни дна, ни покрышки.И во всём этом мире
До конца его дней –
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей.Я – где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я – где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.…Где – травинку к травинке –
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.…
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас.
На земле на поверке
Выкликают не нас.Мы – что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память –
Кто завидует ей?Нашим прахом по праву
Овладел чернозём.
Наша вечная слава –
Невеселый резон.…
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг.О, товарищи верные,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне!В этом счастье – бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.Наше всё! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Всё отдав, не оставили
Ничего при себе.Всё на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.…
Я убит подо Ржевом,
Тот – ещё под Москвой...
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?!В городах миллионных,
В сёлах, дома – в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу...Я вам жить завещаю –
Что я больше могу?

Александр Твардовский.
1945-1946

никогда такого не было и вот опять

Никто (почти) не считает Суворова в  одной  лиге с Наполеоном. И противники гораздо слабее, да и запятнал он себя кровью, оставшись в памяти мясником Варшавы и Измаила.